А. Теннисон. iii - v, xxvii, xxviii

(из поэмы 'In Memoriam A.H.H.')

III
…

"Лишились – шепчет – звёзды глаз,
А небо словно в паутине;
Стенают местности-пустыни,
Закатный слышен солнца глас:

"Фантом Природы этой всей
Со всей мелодией густою –
Лишь эхо от меня пустое,
Пустая форма из теней""...



‘The stars,’ she whispers, ‘blindly run;
A web is wov’n across the sky;
From out waste places comes a cry,
And murmurs from the dying sun:

‘And all the phantom, Nature, stands –
With all the music in her tone,
A hollow echo of my own, –
‘A hollow form with empty hands.’

***

IV

Но вот я отхожу ко Сну,
И воля теменью объята;
Подобен без руля фрегату,
Я с сердцем разговор начну:

"О сердце, как живёшь сейчас?
Мечты себя не оправдали;
Теперь задашь вопрос едва ли:
"ЧтО замедляет ритм у нас?".

Был детских лет твоих полёт,
Но утерялся он с годами;
Разбейся, чаша со слезами,
Что горе обратило в лёд!".

А тучи мрачные теперь
Всю ночь пред взором, полным боли;
Но утром слышен окрик воли:
"Не будь безумным от потерь".



To Sleep I give my powers away;
My will is bondsman to the dark;
I sit within a helmless bark,
And with my heart I muse and say:

O heart, how fares it with thee now,
That thou should'st fail from thy desire,
Who scarcely darest to inquire,
"What is it makes me beat so low?"

Something it is which thou hast lost,
Some pleasure from thine early years.
Break, thou deep vase of chilling tears,
That grief hath shaken into frost!

Such clouds of nameless trouble cross
All night below the darken'd eyes;
With morning wakes the will, and cries,
"Thou shalt not be the fool of loss."

***

V

А не грешно ли: выражать
Словами, как мне грустно, сложно?
Наполовину лишь возможно
Словами Душу обнажать.

Но чтоб унять мучений ад,
Язык полезен, несомненно:
Простые грустные катрены,
Как опий, боль мне приглушат.

В слова, как в травы на лугах,
Оденусь, иль как в плащ, от хлада,
Но горя моего громада
Слегка лишь предстаёт в словах.



I sometimes hold it half a sin
To put in words the grief I feel;
For words, like Nature, half reveal
And half conceal the Soul within.

But, for the unquiet heart and brain,
A use in measured language lies;
The sad mechanic exercise,
Like dull narcotics, numbing pain.

In words, like weeds, I'll wrap me o'er,
Like coarsest clothes against the cold:
But that large grief which these enfold
Is given in outline and no more.

***


XXVII

Нет, не завидую я тем,
Чей нрав – покорный и несмелый,
Пичуге комнатной, чьих трелей
В лесах не слышно: голос нем.

Я не завидую зверью,
Что применяет к слабым силу,
О совести навек забыло,
Не чувствует вину свою.

И зависти нет никакой
К тем, кто ничуть не связан долгом,
И кто живёт в безделье долгом,
Пусть и заслужен тот покой.

Всегда мне в твёрдой вере быть,
Подчас в скорбях неодолимых,
Что лучше потерять любимых,
Чем вовсе в жизни не любить.



I envy not in any moods
The captive void of noble rage,
The linnet born within the cage,
That never knew the summer woods:

I envy not the beast that takes
His license in the field of time,
Unfetter’d by the sense of crime,
To whom a conscience never wakes;

Nor, what may count itself as blest,
The heart that never plighted troth
But stagnates in the weeds of sloth;
Nor any want-begotten rest.

I hold it true, whate’er befall;
I feel it, when I sorrow most;
’Tis better to have loved and lost
Than never to have loved at all.

***


ХХVIII

Всё ближе время Рождества;
В ночи – безлунье, ожиданье;
Церковный перезвон в тумане
Звучит, исполнен торжества.

Меж четырех селений он
И меж холмов, и над лугами
И топями; то рядом с нами,
То словно в отдаленье звон.

А на ветру меняют звук
Четыре голоса селений –
То зычный, то проникновенный, –
Благословляя всех вокруг.

Я с болью отходил от снов
И без желанья пробуждался
Весь год, покуда не дождался
Рождественских колоколов:

Здесь радость сквозь печаль прошла.
Всегда повелевали мною,
Моей израненной душою
Весёлые колокола.


The time draws near the birth of Christ:
The moon is hid; the night is still;
The Christmas bells from hill to hill
Answer each other in the mist.

Four voices of four hamlets round,
From far and near, on mead and moor,
Swell out and fail, as if a door
Were shut between me and the sound:

Each voice four changes on the wind,
That now dilate, and now decrease,
Peace and goodwill, goodwill and peace,
Peace and goodwill, to all mankind.

This year I slept and woke with pain,
I almost wish'd no more to wake,
And that my hold on life would break
Before I heard those bells again:

But they my troubled spirit rule,
For they controll'd me when a boy;
They bring me sorrow touch'd with joy,
The merry merry bells of Yule.