Веер мадам полетики перевод с украинского
В?ЯЛО МАДАМ ПОЛЕТИКИ (Л?на Костенко http://pysar.tripod.com/Kostenko/)
?дал?я Полетика,
прославилася бабонька,
цькувала соб? ген?я, зн?чев'я, просто так.
Тепер в музеях Пушк?на
з? ст?н очима кл?па?,
за в?яло хова?ться, коли екскурсовод
н?-н? та й скаже: – Ось вона,
та сама св?тська дамочка,
котра цькувала ген?я. Н?кчемна, а й вона
отрути жменьку вкинула, де наклепи варилися,
? ? в його загибел? також ?? вина.
Куди ж тепер ?й д?тися?
Безсмертя р?ч безвих?дна.
Вс? погляди спиняються на н?й, на н?й, на н?й!
А що, мадам Полетико?
Позиц?я невиг?дна.
Тепер сиди у рамочц?, прилюдно червон?й.
В?н щедрий, незлопам'ятний,
в?н вив? тебе з ницост?.
Без нього, без убитого, ну ким би ти була?
А так ус? розплутують по вузлику, по ниточц?,
вже рок?в сто розплутують усе, що ти плела.
В Дантеса були крильця – ср?бляст? еполетики.
В?н пурхав, ти звивалася – як жевжик ? зм?я.
Воно, звичайно, бувши
дружиною Полетики,
годилось би залишити достойн?ше ?м'я.
?дал?я, вродливиця, ? оч? з поволокою,
дитя розпусти графсько?, рождене без в?нця.
Як ви цькували ген?я!
Безжал?сно, толокою.
Чого ж тепер ти в?ялом прикрила п?влиця?
?дал?я, сучасниця,
ну, як тоб? сичалося?
Зв?дк?ль взялося в?яло, бо наче ж не було.
Чи ти ото прикрилася, щоб сов?сть не пручалася,
щоб люди не побачили роздво?не жало?
А треба ж було думати,
цар?, Дантеси, Дубельти,
?дал?я Полетика, ? вс? на одну масть!
То небезпечно – ген?я цькувати.
В?н у безсмерт? страшно вам воздасть.
ВЕЕР МАДАМ ПОЛЕТИКИ (перевод П.Голубкова)
Идалия Полетика*, бабёнка та прославилась
Тем, что травила гения, без дела, просто стыд.
Теперь в музеях Пушкина со стен на нас уставилась,
За веер только прячется, когда дотошный гид
Нет-нет, и скажет: - Вот она, вот дамочка та светская,
Что так травила гения. Ничтожна, но она
В котел горсть яда бросила, где грязь варилась мерзкая,
И в гибели поэта есть Идалии вина.
Куда ж теперь деваться ей? Бессмертье так безвыходно.
Все взгляды остановятся на ней, на ней, на ней!
А что, мадам Полетика? Позиция невыгодна.
Сиди теперь в той рамочке, прилюдно в ней красней.
Он щедрый, не злопамятный, поднял тебя из низости.
А без него, убитого, ну кем бы ты была?
А так всем всласть распутывать по узелку, по ниточке,
Уже лет сто распутывать всё то, что ты сплела.
Дантеса имел два крылышка - сверкали эполетики.
Он дул, ты извивалась, как ученая змея.
Хотя, конечно, будучи супругою Полетики,
Достойней память надо бы оставить про себя.
Идалия, красавица, чьи глазки с поволокою,
Дитя порока графского, отродье без венца,
Как ты травила гения! Безжалостно, толокою.
Чего ж теперь ты веером прикрыла поллица?
Идалия, ты - сплетница, Ну, как тебе шепталолось?
Откуда веер, вроде бы и не было его.
Иль ты прикрылась веером, чтоб совесть не стеснялась,
И люди не увидели чтоб жала твоего?
А надо ж было думать вам, цари, Дантесы, Дубельты,
Идалия Полетика, вы все на одну масть!
Травить опасно гения. За то, что натворила ты
Он и потом, в бессмертии, вам страшно всем воздаст.
P.S. По поводу роли Идалии Полетики в гибели А.С.Пушкина существуют и менее категоричные оценки. Одна из них, опубликованная в Интернете, приведена ниже.
* Идалия была побочной дочерью графа Григория Строганова и португальской графини д'Эга. В 1829г. 19-летняя девица вышла замуж за кавалергарда А.М. Полетику и с годами стала довольно заметной дамой петербургского света.
Великая вещь - традиция. В истории дуэли и смерти А.С. Пушкина в пушкинистике каждому персонажу навсегда отведены свои роли. Идалия Григорьевна Полетика традиционно фигурирует в черном списке недоброжелателей нашего гения. Она слывет сводней, интриганкой и злодейкой, совесть которой обременена несколькими антипушкинскими смертными грехами. Словом, как пишет об Идалии одна современная патриотическая воительница, "для России она сыграла роль злого падшего ангела, словно черная птица с дьявольски привлекательным лицом, она искусила всех, решив участь лучшего из русских". Мемуарист писал об Идалии: "Она была известна в обществе как очень умная женщина, но с очень злым языком, в противоположность своему мужу, которого называли "божьей коровкой". Она олицетворяла тип обаятельной женщины не столько миловидностью лица, как складом блестящего ума, веселостью и живостью характера, доставлявшего ей всюду постоянный, несомненный успех".
Первым грехом Полетики традиционно считается ее ненависть к Пушкину. Это справедливо в отношении последних месяцев жизни поэта. Правда, до этого все было иначе. Строгановы и Гончаровы - родственники, и когда Пушкин привез молодую жену в Петербург, то выяснилось, что ближе Идалии — троюродной сестры, у Наталии Николаевны никого нет.
Идалия на правах близкой подруги хозяйки стала частой гостьей в доме Пушкиных. Дружелюбен к ней был и сам Пушкин. В 1833г. из Болдино в письме к жене он писал: "Полетике скажи, что за ее поцелуем явлюсь лично, а что-де на почте не принимают". Но потом что-то произошло: Пушкин и Идалия стали врагами. В чем же дело? "Причины этой ненависти нам неизвестны и непонятны", - писал крупный пушкинист П.Щеголев. Другой пушкинист, П.Бартенев, в 1880г., ссылаясь на слова В.Ф. Вяземской, заметил: "Кажется, дело было в том, что Пушкин не внимал сердечным излияниям невзрачной Идалии Григорьевны и однажды, едучи в карете, чем-то оскорбил ее". Иначе говоря, ненависть Идалии возникла из ее оскорбленного Пушкиным сердечного чувства. Приметим это наблюдение! Спустя 8 лет Бартенев, уже со слов Е.Г. Шереметевой, написал, как Идалия рассказала той, "что однажды они ехали в карете, и напротив сидел Пушкин. Он позволил себе взять ее за ногу. Наталья Николаевна пришла в ужас, и потом, по ее настоянию, Пушкин просил прощения у нее". Из этого Бартенев сделал вывод: "Есть повод думать, что Пушкин, зная свойства госпожи Полетики, оскорблял ее, и что она, из чувства мести, была сочинительницей анонимных писем, из-за которых произошел роковой поединок". Получается так: по словам Полетики, она обиделась на Пушкина за то, что он схватил ее за ногу. Далее Бартенев уже от себя добавляет: Пушкин, зная вредный нрав Идалии, сделал это сознательно, чтобы оскорбить ее, и она, мстя за то, что он ухватил ее за ногу, села сочинять диплом рогоносца. Поэтому Пушкин стрелялся на дуэли и погиб. Вопрос первый: мог ли поэт так поступить с женщиной, да еще в присутствии своей жены? Все зависит от характера отношений. Одно дело публично похлопать ниже спины незнакомую светскую даму на балу, другое же дело - фамильярно ущипнуть сидящую рядом с женой приятельницу и рассказать ей что-нибудь из гусарского фольклора. Думаю, что Пушкин, при всей нашей любви к нему, так поступить вполне мог. Но вряд ли только из-за этого можно было возненавидеть его на всю жизнь. На что же может смертельно обидеться женщина? Можно предположить, что Идалию смертельно оскорбили какие-то слова поэта, а ведь он обладал языком еще более острым, чем она, и кого угодно мог смертельно обидеть. Возможно, эти слова касались человека, о котором без ненависти не мог говорить Пушкин, но которого любила Идалия и к кому была неравнодушна сама Наталья Николаевна. Речь идет о Дантесе. Он был своим человеком в доме Идалии, она не скрывала восторженных и нежных чувств к красавцу-кавалергарду. После злосчастной дуэли, когда Дантеса посадили под арест, Идалия посылала ему записочки, а он подарил ей свое кольцо. Когда же Дантеса выслали за границу, его новоиспеченная жена Екатерина Гончарова писала ему, что Полетика была "в отчаянии, что не простилась с тобой. Она не могла утешиться и плакала, как безумная". Точно известно, что по Пушкину Идалия так не убивалась. Вот этого ей и не могут простить пушкинисты. Как пишет с осуждением С. Абрамович, "после гибели Пушкина Полетика, не таясь, выражала свои симпатии к убийце поэта". Как будто выражать симпатии к любимому человеку, раненному в честной дуэли, - преступление. Ведь он же не из-за угла убил Пушкина.
Вторым смертным грехом Идалии является сводничество: это она, пригласив Пушкину к себе домой, подстроила ее встречу с Дантесом, а сама ушла в другую комнату или даже уехала из дома. Дантес тотчас начал приставать к Пушкиной, но та сумела бежать от соблазнителя, явилась к Вяземским и там с возмущением все рассказала. Некоторые пушкинисты непосредственно связывают эту историю с пасквилем, оскорбившим Пушкина, и с дуэлью. Другие оспаривают детали, но все они одинаково плюются в сторону Идалии - сводня, хотела опозорить нашу "косую мадонну", но та целомудренно избежала западни! Между тем, источником этих сведений являются записанные полстолетия спустя два рассказа: один - со слов А.П. Араповой, дочери Натальи Николаевны от Ланского, а второй - со слов упомянутой выше княгини Вяземской. Смысл этих мемуаров понятен: обе дамы хотели удалить с памяти Пушкиной малейшее пятнышко, поэтому и представили всю историю свидания как подлую интригу Полетики. Между тем, примечательны два факта. Во-первых, жена поэта принимала ухаживания Дантеса и, несмотря на раздражение мужа, открыто кокетничала с французом на балах и приемах, в том числе у Вяземских и Полетики, причем делала это как будто назло супругу. Вяземская сама говорила Бартеневу, что Пушкин, решивший драться с Дантесом, спрашивал жену, "по ком она будет плакать. По том, отвечала Н.Н., кто будет убит. Такой ответ бесил его: он требовал от нее страсти, а она не думала скрывать, что ей приятно видеть, как в нее влюблен красивый и живой француз".
В общем, сама Пушкина явно играла с огнем и, наверное, заигралась. Между тем, во мнении потомков во всем оказалась виновата одна Идалия, хотя ее вина, конечно, очевидна. Во-вторых, вся эта история не отразилась на отношениях приятельниц. Полетика бывала в доме Пушкиной, они встречались после гибели поэта. Правда, о старом уже не поминали.
Третьим грехом Идалии считается ее причастность к пасквилю, посланному кем-то Пушкину 4 ноября 1836г. Как известно, ему прислали "диплом" члена "Ордена рогоносцев", поздравляя с приобретенными рогами. Логика ряда пушкинистов такова: Идалия и Геккерн - приемный отец Дантеса - заманили Пушкину на тайное свидание в дом Полетики и, хотя Наталия вырвалась из рук соблазнителя, через день после этого свидания послали поэту позорный диплом. Тут возникает крамольная мысль: а если все же кокетка не спаслась и диплом получен ее супругом по праву? Тем более известно, что Пушкина страшно нервничала из-за того, что Геккерн начал чем-то ее шантажировать. Чем же? Вряд ли самим фактом случайной встречи…
Суждение Бартенева об Идалии как авторе пасквиля не закрепилось в пушкинистике. Долго считали, что это дело рук И.С. Гагарина или П.В. Долгорукова. Экспертиза 1927г. показала: это - Долгоруков, точно! Однако позже выяснилось, что автор все же не Долгоруков. Поэтому вернулись к прежней версии: "Автором и вдохновительницей пасквиля, - пишет современный пушкинист, - могла быть именно Идалия Полетика. А написан он мог быть кем угодно. И скорее всего, малоизвестным лицом, которого установить было трудно. У Идалии, жены кавалергардского полковника, поклонников - целый полк". Даже спектакль на эту тему готовится к постановке…
Наверное, все бы как-то успокоилось, поросло быльем, об Идалии забыли бы - она мирно доживала свои годы в Одессе, где умерла в 1890г. Но тут она позволила себе (правда, по словам какой-то дамы) страшную бестактность или четвертый антипушкинский грех, который уж точно пушкинисты всех времен не простят ей никогда. Якобы узнав, что благодарные одесситы хотят поставить памятник Пушкину, старушка собралась поехать на бульвар, к памятнику, "чтобы плюнуть на него". Плевать на солнце нашей поэзии!? Ну уж, знаете! Впрочем, неизвестно, ездила ли старушка на бульвар, но это намерение теперь упоминается во всех трудах как одно из свидетельств ее неблагонадежности в истории смерти Пушкина.
Зато какой был бы сюжет для картины: "Митьки уговаривают восьмидесятилетнюю Идалию Григорьевну не плевать на памятник А.С. Пушкину". Так и мы не будем тыкать в нее пальцами, пока ничего не доказано.
?Идалия ПОЛЕТИКА // Четыре смертных греха? (Евгений АНИСИМОВ, http://www.idelo.ru/421/20.html)
?дал?я Полетика,
прославилася бабонька,
цькувала соб? ген?я, зн?чев'я, просто так.
Тепер в музеях Пушк?на
з? ст?н очима кл?па?,
за в?яло хова?ться, коли екскурсовод
н?-н? та й скаже: – Ось вона,
та сама св?тська дамочка,
котра цькувала ген?я. Н?кчемна, а й вона
отрути жменьку вкинула, де наклепи варилися,
? ? в його загибел? також ?? вина.
Куди ж тепер ?й д?тися?
Безсмертя р?ч безвих?дна.
Вс? погляди спиняються на н?й, на н?й, на н?й!
А що, мадам Полетико?
Позиц?я невиг?дна.
Тепер сиди у рамочц?, прилюдно червон?й.
В?н щедрий, незлопам'ятний,
в?н вив? тебе з ницост?.
Без нього, без убитого, ну ким би ти була?
А так ус? розплутують по вузлику, по ниточц?,
вже рок?в сто розплутують усе, що ти плела.
В Дантеса були крильця – ср?бляст? еполетики.
В?н пурхав, ти звивалася – як жевжик ? зм?я.
Воно, звичайно, бувши
дружиною Полетики,
годилось би залишити достойн?ше ?м'я.
?дал?я, вродливиця, ? оч? з поволокою,
дитя розпусти графсько?, рождене без в?нця.
Як ви цькували ген?я!
Безжал?сно, толокою.
Чого ж тепер ти в?ялом прикрила п?влиця?
?дал?я, сучасниця,
ну, як тоб? сичалося?
Зв?дк?ль взялося в?яло, бо наче ж не було.
Чи ти ото прикрилася, щоб сов?сть не пручалася,
щоб люди не побачили роздво?не жало?
А треба ж було думати,
цар?, Дантеси, Дубельти,
?дал?я Полетика, ? вс? на одну масть!
То небезпечно – ген?я цькувати.
В?н у безсмерт? страшно вам воздасть.
ВЕЕР МАДАМ ПОЛЕТИКИ (перевод П.Голубкова)
Идалия Полетика*, бабёнка та прославилась
Тем, что травила гения, без дела, просто стыд.
Теперь в музеях Пушкина со стен на нас уставилась,
За веер только прячется, когда дотошный гид
Нет-нет, и скажет: - Вот она, вот дамочка та светская,
Что так травила гения. Ничтожна, но она
В котел горсть яда бросила, где грязь варилась мерзкая,
И в гибели поэта есть Идалии вина.
Куда ж теперь деваться ей? Бессмертье так безвыходно.
Все взгляды остановятся на ней, на ней, на ней!
А что, мадам Полетика? Позиция невыгодна.
Сиди теперь в той рамочке, прилюдно в ней красней.
Он щедрый, не злопамятный, поднял тебя из низости.
А без него, убитого, ну кем бы ты была?
А так всем всласть распутывать по узелку, по ниточке,
Уже лет сто распутывать всё то, что ты сплела.
Дантеса имел два крылышка - сверкали эполетики.
Он дул, ты извивалась, как ученая змея.
Хотя, конечно, будучи супругою Полетики,
Достойней память надо бы оставить про себя.
Идалия, красавица, чьи глазки с поволокою,
Дитя порока графского, отродье без венца,
Как ты травила гения! Безжалостно, толокою.
Чего ж теперь ты веером прикрыла поллица?
Идалия, ты - сплетница, Ну, как тебе шепталолось?
Откуда веер, вроде бы и не было его.
Иль ты прикрылась веером, чтоб совесть не стеснялась,
И люди не увидели чтоб жала твоего?
А надо ж было думать вам, цари, Дантесы, Дубельты,
Идалия Полетика, вы все на одну масть!
Травить опасно гения. За то, что натворила ты
Он и потом, в бессмертии, вам страшно всем воздаст.
P.S. По поводу роли Идалии Полетики в гибели А.С.Пушкина существуют и менее категоричные оценки. Одна из них, опубликованная в Интернете, приведена ниже.
* Идалия была побочной дочерью графа Григория Строганова и португальской графини д'Эга. В 1829г. 19-летняя девица вышла замуж за кавалергарда А.М. Полетику и с годами стала довольно заметной дамой петербургского света.
Великая вещь - традиция. В истории дуэли и смерти А.С. Пушкина в пушкинистике каждому персонажу навсегда отведены свои роли. Идалия Григорьевна Полетика традиционно фигурирует в черном списке недоброжелателей нашего гения. Она слывет сводней, интриганкой и злодейкой, совесть которой обременена несколькими антипушкинскими смертными грехами. Словом, как пишет об Идалии одна современная патриотическая воительница, "для России она сыграла роль злого падшего ангела, словно черная птица с дьявольски привлекательным лицом, она искусила всех, решив участь лучшего из русских". Мемуарист писал об Идалии: "Она была известна в обществе как очень умная женщина, но с очень злым языком, в противоположность своему мужу, которого называли "божьей коровкой". Она олицетворяла тип обаятельной женщины не столько миловидностью лица, как складом блестящего ума, веселостью и живостью характера, доставлявшего ей всюду постоянный, несомненный успех".
Первым грехом Полетики традиционно считается ее ненависть к Пушкину. Это справедливо в отношении последних месяцев жизни поэта. Правда, до этого все было иначе. Строгановы и Гончаровы - родственники, и когда Пушкин привез молодую жену в Петербург, то выяснилось, что ближе Идалии — троюродной сестры, у Наталии Николаевны никого нет.
Идалия на правах близкой подруги хозяйки стала частой гостьей в доме Пушкиных. Дружелюбен к ней был и сам Пушкин. В 1833г. из Болдино в письме к жене он писал: "Полетике скажи, что за ее поцелуем явлюсь лично, а что-де на почте не принимают". Но потом что-то произошло: Пушкин и Идалия стали врагами. В чем же дело? "Причины этой ненависти нам неизвестны и непонятны", - писал крупный пушкинист П.Щеголев. Другой пушкинист, П.Бартенев, в 1880г., ссылаясь на слова В.Ф. Вяземской, заметил: "Кажется, дело было в том, что Пушкин не внимал сердечным излияниям невзрачной Идалии Григорьевны и однажды, едучи в карете, чем-то оскорбил ее". Иначе говоря, ненависть Идалии возникла из ее оскорбленного Пушкиным сердечного чувства. Приметим это наблюдение! Спустя 8 лет Бартенев, уже со слов Е.Г. Шереметевой, написал, как Идалия рассказала той, "что однажды они ехали в карете, и напротив сидел Пушкин. Он позволил себе взять ее за ногу. Наталья Николаевна пришла в ужас, и потом, по ее настоянию, Пушкин просил прощения у нее". Из этого Бартенев сделал вывод: "Есть повод думать, что Пушкин, зная свойства госпожи Полетики, оскорблял ее, и что она, из чувства мести, была сочинительницей анонимных писем, из-за которых произошел роковой поединок". Получается так: по словам Полетики, она обиделась на Пушкина за то, что он схватил ее за ногу. Далее Бартенев уже от себя добавляет: Пушкин, зная вредный нрав Идалии, сделал это сознательно, чтобы оскорбить ее, и она, мстя за то, что он ухватил ее за ногу, села сочинять диплом рогоносца. Поэтому Пушкин стрелялся на дуэли и погиб. Вопрос первый: мог ли поэт так поступить с женщиной, да еще в присутствии своей жены? Все зависит от характера отношений. Одно дело публично похлопать ниже спины незнакомую светскую даму на балу, другое же дело - фамильярно ущипнуть сидящую рядом с женой приятельницу и рассказать ей что-нибудь из гусарского фольклора. Думаю, что Пушкин, при всей нашей любви к нему, так поступить вполне мог. Но вряд ли только из-за этого можно было возненавидеть его на всю жизнь. На что же может смертельно обидеться женщина? Можно предположить, что Идалию смертельно оскорбили какие-то слова поэта, а ведь он обладал языком еще более острым, чем она, и кого угодно мог смертельно обидеть. Возможно, эти слова касались человека, о котором без ненависти не мог говорить Пушкин, но которого любила Идалия и к кому была неравнодушна сама Наталья Николаевна. Речь идет о Дантесе. Он был своим человеком в доме Идалии, она не скрывала восторженных и нежных чувств к красавцу-кавалергарду. После злосчастной дуэли, когда Дантеса посадили под арест, Идалия посылала ему записочки, а он подарил ей свое кольцо. Когда же Дантеса выслали за границу, его новоиспеченная жена Екатерина Гончарова писала ему, что Полетика была "в отчаянии, что не простилась с тобой. Она не могла утешиться и плакала, как безумная". Точно известно, что по Пушкину Идалия так не убивалась. Вот этого ей и не могут простить пушкинисты. Как пишет с осуждением С. Абрамович, "после гибели Пушкина Полетика, не таясь, выражала свои симпатии к убийце поэта". Как будто выражать симпатии к любимому человеку, раненному в честной дуэли, - преступление. Ведь он же не из-за угла убил Пушкина.
Вторым смертным грехом Идалии является сводничество: это она, пригласив Пушкину к себе домой, подстроила ее встречу с Дантесом, а сама ушла в другую комнату или даже уехала из дома. Дантес тотчас начал приставать к Пушкиной, но та сумела бежать от соблазнителя, явилась к Вяземским и там с возмущением все рассказала. Некоторые пушкинисты непосредственно связывают эту историю с пасквилем, оскорбившим Пушкина, и с дуэлью. Другие оспаривают детали, но все они одинаково плюются в сторону Идалии - сводня, хотела опозорить нашу "косую мадонну", но та целомудренно избежала западни! Между тем, источником этих сведений являются записанные полстолетия спустя два рассказа: один - со слов А.П. Араповой, дочери Натальи Николаевны от Ланского, а второй - со слов упомянутой выше княгини Вяземской. Смысл этих мемуаров понятен: обе дамы хотели удалить с памяти Пушкиной малейшее пятнышко, поэтому и представили всю историю свидания как подлую интригу Полетики. Между тем, примечательны два факта. Во-первых, жена поэта принимала ухаживания Дантеса и, несмотря на раздражение мужа, открыто кокетничала с французом на балах и приемах, в том числе у Вяземских и Полетики, причем делала это как будто назло супругу. Вяземская сама говорила Бартеневу, что Пушкин, решивший драться с Дантесом, спрашивал жену, "по ком она будет плакать. По том, отвечала Н.Н., кто будет убит. Такой ответ бесил его: он требовал от нее страсти, а она не думала скрывать, что ей приятно видеть, как в нее влюблен красивый и живой француз".
В общем, сама Пушкина явно играла с огнем и, наверное, заигралась. Между тем, во мнении потомков во всем оказалась виновата одна Идалия, хотя ее вина, конечно, очевидна. Во-вторых, вся эта история не отразилась на отношениях приятельниц. Полетика бывала в доме Пушкиной, они встречались после гибели поэта. Правда, о старом уже не поминали.
Третьим грехом Идалии считается ее причастность к пасквилю, посланному кем-то Пушкину 4 ноября 1836г. Как известно, ему прислали "диплом" члена "Ордена рогоносцев", поздравляя с приобретенными рогами. Логика ряда пушкинистов такова: Идалия и Геккерн - приемный отец Дантеса - заманили Пушкину на тайное свидание в дом Полетики и, хотя Наталия вырвалась из рук соблазнителя, через день после этого свидания послали поэту позорный диплом. Тут возникает крамольная мысль: а если все же кокетка не спаслась и диплом получен ее супругом по праву? Тем более известно, что Пушкина страшно нервничала из-за того, что Геккерн начал чем-то ее шантажировать. Чем же? Вряд ли самим фактом случайной встречи…
Суждение Бартенева об Идалии как авторе пасквиля не закрепилось в пушкинистике. Долго считали, что это дело рук И.С. Гагарина или П.В. Долгорукова. Экспертиза 1927г. показала: это - Долгоруков, точно! Однако позже выяснилось, что автор все же не Долгоруков. Поэтому вернулись к прежней версии: "Автором и вдохновительницей пасквиля, - пишет современный пушкинист, - могла быть именно Идалия Полетика. А написан он мог быть кем угодно. И скорее всего, малоизвестным лицом, которого установить было трудно. У Идалии, жены кавалергардского полковника, поклонников - целый полк". Даже спектакль на эту тему готовится к постановке…
Наверное, все бы как-то успокоилось, поросло быльем, об Идалии забыли бы - она мирно доживала свои годы в Одессе, где умерла в 1890г. Но тут она позволила себе (правда, по словам какой-то дамы) страшную бестактность или четвертый антипушкинский грех, который уж точно пушкинисты всех времен не простят ей никогда. Якобы узнав, что благодарные одесситы хотят поставить памятник Пушкину, старушка собралась поехать на бульвар, к памятнику, "чтобы плюнуть на него". Плевать на солнце нашей поэзии!? Ну уж, знаете! Впрочем, неизвестно, ездила ли старушка на бульвар, но это намерение теперь упоминается во всех трудах как одно из свидетельств ее неблагонадежности в истории смерти Пушкина.
Зато какой был бы сюжет для картины: "Митьки уговаривают восьмидесятилетнюю Идалию Григорьевну не плевать на памятник А.С. Пушкину". Так и мы не будем тыкать в нее пальцами, пока ничего не доказано.
?Идалия ПОЛЕТИКА // Четыре смертных греха? (Евгений АНИСИМОВ, http://www.idelo.ru/421/20.html)
Метки:
