Из Эдварда Силла. Молитва дурака

THE FOOL'S PRAYER
by Edward Rowland Sill
(1841-1887)

THE royal feast was done; the King
Sought some new sport to banish care,
And to his jester cried: "Sir Fool,
Kneel now, and make for us a prayer!"
?
The jester doffed his cap and bells,
And stood the mocking court before;
They could not see the bitter smile
Behind the painted grin he wore.
?
He bowed his head, and bent his knee
Upon the Monarch's silken stool;
His pleading voice arose: "O Lord,
Be merciful to me, a fool!
?
"No pity, Lord, could change the heart
From red with wrong to white as wool;
The rod must heal the sin: but Lord,
Be merciful to me, a fool!
?
"'T is not by guilt the onward sweep
Of truth and right, O Lord, we stay;
'T is by our follies that so long
We hold the earth from heaven away.
?
"These clumsy feet, still in the mire,
Go crushing blossoms without end;
These hard, well-meaning hands we thrust
Among the heart-strings of a friend.
?
"The ill-timed truth we might have kept--
Who knows how sharp it pierced and stung?
The word we had not sense to say--
Who knows how grandly it had rung!
?
"Our faults no tenderness should ask.
The chastening stripes must cleanse them all;
But for our blunders -- oh, in shame
Before the eyes of heaven we fall.
?
"Earth bears no balsam for mistakes;
Men crown the knave, and scourge the tool
That did his will; but Thou, O Lord,
Be merciful to me, a fool!"
?
The room was hushed; in silence rose
The King, and sought his gardens cool,
And walked apart, and murmured low,
"Be merciful to me, a fool!"

************************************

Шел к завершенью пир. Король скучал,
И, в чаяньи продлить потехи час,
Придворному шуту со смехом прокричал:
?Сэр Дурень, на колени — и молись за нас!?

Тот погремушку отложил и снял колпак,
И так предстал пред сворою придворной,
Никто не разглядел, что сэр Дурак
Скрыл злую горечь за улыбкою притворной.

Согнувши шею, стоя на коленях
На королевской шелком устланной скамье,
Вскричал, как адвокат в судебных преньях:
?Будь милостив, о Боже, к дурню - мне!

Но милость божья не изменит сердца злого,
Не обелит и дел греховных черноту,
Розгою лечат грех, не божьим словом,
Но ты, Господь, будь милостив к шуту!

Не истины вина, что мы не к ней пошли,
А ходим по цветам, их втаптывая в грязь,
Что суетность земли мы небу предпочли,
Друзьям беспечно лжём, обидеть не боясь,

И правду мы таим о прошлых временах:
Удерживает страх — не навредила б нам,
Не произносим слов, что жили бы в веках -
Мы Слово отдали на откуп болтунам.

И не избыть нам скверну милым поученьем -
Розгою и бичом ее пристало очищать,
Пред небом устыдясь, грехов изобличеньем,
Упавши ниц, прощенье получать;

В земле нам не добыть бальзама от промашек:
Был коронован нами негодяй и плут,
И правит, не отбросив воровских замашек,
Но, Господи, тебя о милосердьи молит шут!?.

В звенящей тишине, что в этот миг настала,
Король вскочил, сверля глазами шутника,
И быстрым шагом ринулся из зала,
Шепча: "Прости меня, о Боже, дурака!".