Игорь Рымарук. А то, что живой...

***
А то, что живой, среди ночи докажет твой страх.
Разбитый, как памятник, видишь ты в снах однооких,
что пламя последней любви дрожит на подземных ветрах,
стихи же последние - словно форели в потоках.

И вновь, оседлавши комету (точней - помело),
исчезнет эпоха (миллениум - так колоритней).
Зачем же нам третья? Уж две полногрудых прошло,
придёт же, небось, - вертихвостка, нимфетка, Лолита.

И даже болотных она не познает Лукроз:
ободранным страхом последним Лукроза накрылась.
И как стеклорез, обкорнает нам память склероз.
Затем - на Голгофу, как певчие - рьяно - на клирос.

И что же осталось? Допить остывающий чай,
поставить стихи - как свечу незабытому предку,
рукою махнуть на комету - и ей же: прощай! -
и хоть бы...взглянуть бы...хоть глазом одним...на нимфетку.

Примечание: Лукроза - выдуманный топоним,
здесь - символ творческого
вдохновения; образ взят из
поэтического цикла поэта-неоклассика
Н. Зерова.

***
А те, що живий, серед ноч? засв?дчу? страх.
Розбитий, мов пам"ятник, бачиш у снах однооких:
останн? кохання тремтить на п?дземних в?трах,
? в?рш? останн? стоять - мов форел? в потоках.

? знов, ос?длавши комету (чи, пак, помело),
зника? епоха (чи, мовлено, тисячол?ття).
Нав?що нам третя? Вже дв? пишногрудих було,
а прийде - якась вертихв?стка, н?мфетка, Лол?та.

Вона не зазна? болотяних нав?ть Лукроз:
обшарпаним страхом остання Лукроза накрилась.
Неначе склор?з, обтина? нам пам"ять склероз.
Тому - на Голготу, юрбою, мов п?вч?, на крилос.

? що залишилось? Доцмулити вистиглий чай,
поставити в?рш - як св?чу незабутому предку,
махнути рукою комет? (й на не?): прощай! -
? хоч позирнути...хоч оком одним... на н?мфетку.