Георг Тракль 1887-1914. Псалом
Карлу Краусу посвящается
2-я редакция
То - свет, который ветром был погашен,
Трактир языческий, что пьяница под вечер покидает.
То - вертоград, сожжённый, чёрный от пауков, заполнивших все щели.
Пространство, которое они покрыли молоком.
Помешанный скончался. То - остров южного моря,
Который принимает Солнце-бога. Бьют барабаны.
Грозят мужи воинственными плясками;
Увитые лианами и маками, качаются под пенье моря
Бёдра женщин… О, потерянный наш рай.
Расстались нимфы с золотом лесов.
Хоронят чужака. Вдруг дождь мерцающий пошёл.
В обличье землекопа явился Эгипан*,
Весь день проспавший на асфальте раскалённом.
Девчушки во дворе, чьи платьица так жалки, что сердце
готово разорваться.
Здесь комнаты полны аккордов и сонат.
Здесь тени, смятые в ослепших зеркалах.
К больничным окнам прильнули победившие недуг.
Проносит в водах белый пароход кровавую заразу.
Сестра чужая вновь сквозь злые сны проходит.
В орешнике она со звёздами затеяла игру.
Студент, наверное, двойник, за нею долго из окна следит.
И мёртвый брат его, - он позади - или по лестнице сбегает винтовой.
Во тьме коричневых каштанов бледнеет образ юного послушника.
Вечерний сад. Мышей летучих порхание у галереи.
Слышно, как дети привратника, играть закончив, ищут золото небес.
Завершающий аккорд квартета. Слепая бежит, дрожа, вдоль по аллее,
А позже её тень ощупывает холод стен, окружена легендами святыми.
Вон пустая лодка, плывущая во тьме по чёрному каналу.
Здесь, в дряхлости угрюмого приюта, люди-развалины свои теряют силы.
Сироты мёртвые лежат у стен садовых.
Из серых комнат ангелы выходят, их крылья в нечистотах,
Из пожелтевших век их черви истекают.
Церковной площади угрюмое безмолвье, как в пору детства.
Прежде живущие проскальзывают на серебряных подошвах
И тени проклятых нисходят во вздыхающие воды.
Там, в их могиле со змеями своими играет белый маг.
Над лобным местом молча распахнулись золотые очи Бога.
*Эгипан - по преданию, сын Пана и козы.
Psalm
2. Fassung
Karl Kraus zugeeignet
Es ist ein Licht, das der Wind ausgeloescht hat.
Es ist ein Heidekrug, den am Nachmittag ein Betrunkener verlaesst.
Es ist ein Weinberg, verbrannt und schwarz mit Loechern voll Spinnen.
Es ist ein Raum, den sie mit Milch getuencht haben.
Der Wahnsinnige ist gestorben. Es ist eine Insel der Suedsee,
Den Sonnengott zu empfangen. Man ruehrt die Trommeln.
Die Maenner fuehren kriegerische Taenze auf.
Die Frauen wiegen die Hueften in Schlinggewaechsen und Feuerblumen,
Wenn das Meer singt. O unser verlorenes Paradies.
Die Nymphen haben die goldenen Waelder verlassen.
Man begraebt den Fremden. Dann hebt ein Flimmerregen an.
Der Sohn des Pan erscheint in Gestalt eines Erdarbeiters,
Der den Mittag am gluehenden Asphalt verschlaeft.
Es sind kleine Maedchen in einem Hof in Kleidchen voll herzzerreissender
Armut!
Es sind Zimmer, erfuellt von Akkorden und Sonaten.
Es sind Schatten, die sich vor einem erblindeten Spiegel umarmen.
An den Fenstern des Spitals waermen sich Genesende.
Ein weisser Dampfer am Kanal traegt blutige Seuchen herauf.
Die fremde Schwester erscheint wieder in jemands boesen Traeumen.
Ruhend im Haselgebuesch spielt sie mit seinen Sternen.
Der Student, vielleicht ein Doppelgaenger, schaut ihr lange vom Fenster
nach.
Hinter ihm steht sein toter Bruder, oder er geht die alte Wendeltreppe
herab.
Im Dunkel brauner Kastanien verblasst die Gestalt des jungen Novizen.
Der Garten ist im Abend. Im Kreuzgang flattern die Fledermaeuse umher.
Die Kinder des Hausmeisters h;ren zu spielen auf und suchen das Gold
des Himmels.
Endakkorde eines Quartetts. Die kleine Blinde laeuft zitternd durch die
Allee,
Und spaeter tastet ihr Schatten an kalten Mauern hin, umgeben von
Maerchen und heiligen Legenden.
Es ist ein leeres Boot, das am Abend den schwarzen Kanal heruntertreibt.
In der Duesternis des alten Asyls verfallen menschliche Ruinen.
Die toten Waisen liegen an der Gartenmauer.
Aus grauen Zimmern treten Engel mit kotgefleckten Fluegeln.
Wuermer tropfen von ihren vergilbten Lidern.
Der Platz vor der Kirche ist finster und schweigsam, wie in den Tagen der
Kindheit.
Auf silbernen Sohlen gleiten fruehere Leben vorbei
Und die Schatten der Verdammten steigen zu den seufzenden Wassern
nieder.
In seinem Grab spielt der weisse Magier mit seinen Schlangen.
Schweigsam ueber der Schaedelstaette oeffnen sich Gottes goldene Augen.
2-я редакция
То - свет, который ветром был погашен,
Трактир языческий, что пьяница под вечер покидает.
То - вертоград, сожжённый, чёрный от пауков, заполнивших все щели.
Пространство, которое они покрыли молоком.
Помешанный скончался. То - остров южного моря,
Который принимает Солнце-бога. Бьют барабаны.
Грозят мужи воинственными плясками;
Увитые лианами и маками, качаются под пенье моря
Бёдра женщин… О, потерянный наш рай.
Расстались нимфы с золотом лесов.
Хоронят чужака. Вдруг дождь мерцающий пошёл.
В обличье землекопа явился Эгипан*,
Весь день проспавший на асфальте раскалённом.
Девчушки во дворе, чьи платьица так жалки, что сердце
готово разорваться.
Здесь комнаты полны аккордов и сонат.
Здесь тени, смятые в ослепших зеркалах.
К больничным окнам прильнули победившие недуг.
Проносит в водах белый пароход кровавую заразу.
Сестра чужая вновь сквозь злые сны проходит.
В орешнике она со звёздами затеяла игру.
Студент, наверное, двойник, за нею долго из окна следит.
И мёртвый брат его, - он позади - или по лестнице сбегает винтовой.
Во тьме коричневых каштанов бледнеет образ юного послушника.
Вечерний сад. Мышей летучих порхание у галереи.
Слышно, как дети привратника, играть закончив, ищут золото небес.
Завершающий аккорд квартета. Слепая бежит, дрожа, вдоль по аллее,
А позже её тень ощупывает холод стен, окружена легендами святыми.
Вон пустая лодка, плывущая во тьме по чёрному каналу.
Здесь, в дряхлости угрюмого приюта, люди-развалины свои теряют силы.
Сироты мёртвые лежат у стен садовых.
Из серых комнат ангелы выходят, их крылья в нечистотах,
Из пожелтевших век их черви истекают.
Церковной площади угрюмое безмолвье, как в пору детства.
Прежде живущие проскальзывают на серебряных подошвах
И тени проклятых нисходят во вздыхающие воды.
Там, в их могиле со змеями своими играет белый маг.
Над лобным местом молча распахнулись золотые очи Бога.
*Эгипан - по преданию, сын Пана и козы.
Psalm
2. Fassung
Karl Kraus zugeeignet
Es ist ein Licht, das der Wind ausgeloescht hat.
Es ist ein Heidekrug, den am Nachmittag ein Betrunkener verlaesst.
Es ist ein Weinberg, verbrannt und schwarz mit Loechern voll Spinnen.
Es ist ein Raum, den sie mit Milch getuencht haben.
Der Wahnsinnige ist gestorben. Es ist eine Insel der Suedsee,
Den Sonnengott zu empfangen. Man ruehrt die Trommeln.
Die Maenner fuehren kriegerische Taenze auf.
Die Frauen wiegen die Hueften in Schlinggewaechsen und Feuerblumen,
Wenn das Meer singt. O unser verlorenes Paradies.
Die Nymphen haben die goldenen Waelder verlassen.
Man begraebt den Fremden. Dann hebt ein Flimmerregen an.
Der Sohn des Pan erscheint in Gestalt eines Erdarbeiters,
Der den Mittag am gluehenden Asphalt verschlaeft.
Es sind kleine Maedchen in einem Hof in Kleidchen voll herzzerreissender
Armut!
Es sind Zimmer, erfuellt von Akkorden und Sonaten.
Es sind Schatten, die sich vor einem erblindeten Spiegel umarmen.
An den Fenstern des Spitals waermen sich Genesende.
Ein weisser Dampfer am Kanal traegt blutige Seuchen herauf.
Die fremde Schwester erscheint wieder in jemands boesen Traeumen.
Ruhend im Haselgebuesch spielt sie mit seinen Sternen.
Der Student, vielleicht ein Doppelgaenger, schaut ihr lange vom Fenster
nach.
Hinter ihm steht sein toter Bruder, oder er geht die alte Wendeltreppe
herab.
Im Dunkel brauner Kastanien verblasst die Gestalt des jungen Novizen.
Der Garten ist im Abend. Im Kreuzgang flattern die Fledermaeuse umher.
Die Kinder des Hausmeisters h;ren zu spielen auf und suchen das Gold
des Himmels.
Endakkorde eines Quartetts. Die kleine Blinde laeuft zitternd durch die
Allee,
Und spaeter tastet ihr Schatten an kalten Mauern hin, umgeben von
Maerchen und heiligen Legenden.
Es ist ein leeres Boot, das am Abend den schwarzen Kanal heruntertreibt.
In der Duesternis des alten Asyls verfallen menschliche Ruinen.
Die toten Waisen liegen an der Gartenmauer.
Aus grauen Zimmern treten Engel mit kotgefleckten Fluegeln.
Wuermer tropfen von ihren vergilbten Lidern.
Der Platz vor der Kirche ist finster und schweigsam, wie in den Tagen der
Kindheit.
Auf silbernen Sohlen gleiten fruehere Leben vorbei
Und die Schatten der Verdammten steigen zu den seufzenden Wassern
nieder.
In seinem Grab spielt der weisse Magier mit seinen Schlangen.
Schweigsam ueber der Schaedelstaette oeffnen sich Gottes goldene Augen.
Метки:
