М. К. Чюрлёнис. Соната. Finale

Осень. В душе – грусть. И ничего, что солнце заглянуло –
ещё грустнее.
Я сидел на скамье у пустого дома
и смотрел в окна, заколоченные досками.
И казалось мне, что тот сад бесконечный.
Он заброшенный и длится по всей земле,
Кое-где стоят одинокие пустые дома,
их окна заколоченные досками,
а тропинки, дороги засыпанны вялой листвою.
Осень окутала всю землю,
а земля – грустный заброшенный сад.
Полуголые деревья шелестят и плачут вялою листвою,
её всё больше и больше, ею засыпаны все дороги земли,
все тропинки, всё всё.
Во всей земле – лишь осень и грусть,
а по газонам и лугам идёт человек
с мешочком на плечах и грабли в руках несёт,
и зря стучится в двери домов,
идёт дальше и стучится, всё дальше и дальше,
и всё зря.
Дома пустые, и окна заколоченные досками.
и ничего, что раньше здесь жили люди,
и дети смотрели в окна и смеялись.
Теперь окна заколоченны, в домах – пустота, осень.
Да, осень. И сад заброшенный. И деревья шелестят и плачут.
И небо серое серое и такое грустное,
как только душою можно грустить.
Осень.

* * *

Микалоюс Константинас Чюрлёнис (1875–1911) – всемирно известный литовский художник и композитор. Литературное творчество найдено недавно.
?Чюрлёнис писал по-польски и своего словесного творчества не печатал, но его литературное творчество удивляет своим разнообразием“ (Витаутас Ландсбергис).
Поэма ?Соната“ – перевод перевода: Витаутас Ландсбергис её перевёл с польского языка на литовский, я – с литовского на русский.

* * *

Mikalojus Konstantinas Ciurlionis. Sonata (Finale)

Ruduo. Siela liudi. Tai nieko, kad saule pazvelge –
dar liudniau.
As atsisedau ant suolo prie tusciu namu
ir ziurejau i langus, uzkaltus lentomis.
Ir rodes man, kad tasai sodas begalinis.
Jis tesiasi per visa zeme ir apleistas.
Kur ne kur stovi paskiri tusti namai,
ju langai uzkalti lentomis,
o takeliai, keliai visai uzberti suvytusiu lapu.
Ruduo apgaube visa zeme,
o zeme tai liudnas apleistas sodas.
Pusnuogiai medziai osia ir verkia suvytusiais lapais,
ir ju vis daugiau ir daugiau, jie uzberia visus kelius ant zemes,
visus takelius, visa visa.
Visoje zemeje ruduo ir liudesys,
o per lysves ir vejas eina zmogus,
maiseliu ant peciu ir grebliu rankoje nesinas,
ir veltui beldziasi i namus,
eina tolyn ir beldzias, dar toliau, toliau,
ir visur veltui.
Namai tusti, ir langai uzkalti lentomis.
Tai nieko, kad seniau cia gyveno zmones,
ir vaikai ziurejo pro langus ir juokesi.
Dabar langai uzkalti, nes namuose tuscia, ruduo.
Taip, ruduo. Ir sodas apleistas. Ir medziai osia ir verkia.
Ir dangus pilkas pilkas ir toks liudnas,
kaip vien siela tegali liudeti.
Ruduo.