ЦАР с украинского

Цар? (Тарас Шевченко, http://oursong.narod.ru/kobzar/kobzar.html#polakam)


Старенька сестро Аполлона,
Якби ви часом хоч на час
Придибали-таки до нас
Та, як бувало во дн? они,
Возвисили б св?й божий глас
До оди пишно-чепурно?,
Та й заходилися б обо?
Цар?в абощо восп?вать.
Бо як по правд? вам сказать,
То дуже вже й мен? самому
Обридли т?? мужики,
Та панич?, та покритки.
Хот?лося б зогнать оскому
На коронованих главах,
На тих помазаниках божих...
Так що ж, не втну, а як поможеш
Та як покажеш, як тих птах
Скубуть ? патрають, то, може,
? ми б подержали в руках
Святопомазану чуприну.
Покиньте ж св?й святий Парнас,
Придибайте хоч на годину
Та хоч старенький божий глас
Возвисьте, дядино. Та ладом,
Та добрим складом хоть на час,
Хоть на годиночку у нас
Ту в?нценосную громаду
Покажем спереду ? ззаду
Незрячим людям. В добрий час
Заходимось, моя порадо.

I

Не видно н?кого в ??русалим?,
Врата на запор?, неначе чума
В Давидов?м град?, господом храним?м,
Зас?ла на стогнах. Н?, чуми нема;
А г?рша лихая та люта година
Покрила ?зра?ль: царева война!
Царев? княз?, ? вс? сили,
? отроки, ? весь народ,
Замкнувши в город? к?вот,
У поле вийшли, худосил?,
У пол? бились, сиротили
Маленьких д?точок сво?х.
А в город? млад?? вдови
В сво?х св?тлицях, чорнобров?,
Запершись, плачуть, на малих
Д?тей взираючи. Пророка,
Свого неситого царя,
Кленуть Давида сподаря.
А в?н соб?, узявшись в боки,
По кровл? кедрових палат
В червлен?й риз? походжа?,
Та мов котюга позира?
На сало, на зелений сад
Сус?ди Гур?я. А в сад?,
В сво?м весел?м вертоград?,
В?рсав?я купалася,
Мов у ра? ?ва,
Подруж?е Гур??во,
Рабиня царева.
Купалася соб? з богом,
Лоно б?ле мила,
? царя свого святого
У дурн? пошила.
Надвор? вже смеркло, ?, тьмою повитий,
Др?ма?, суму? ??русалим.
В кедрових палатах, мов несамовитий,
Давид походжа? ?, о цар неситий,
Сам соб? говорить: ?Я... Ми повелим!
Я цар над бож??м народом!
? сам я бог в мо?й земл?!
Я все!..? А трохи згодом
Раби вечерю принесли
? к?нву доброго сикеру...
? цар сказав, щоб на вечерю
Раби — рабиню привели,
Таки В?рсав?ю. Н?вроку,
До божого царя-пророка
Сама В?рсав?я прийшла,
? повечеряла, й сикеру
З пророком випила, й п?шла
Спочити трохи по вечер?
З сво?м царем. ? Гур?й спав.
Йому, сердешному, й не снилось,
Що дома нищечком робилось,
Що з дому цар його украв
Не золото, не серебро,
А лучче? його добро,
Його В?рсав?ю,— украв.
А щоб не знав в?н т?? шкоди,
То цар убив його, та й год?.
А пот?м цар перед народом
Заплакав трохи, одурив
Псалмом старого Анафана...
?, знов веселий, знову п'яний,
Коло рабин? заходивсь.
II
Давид, святий пророк ? цар,
Не дуже був благочестивий.
Була дочка в його Фамар
? син Амон. ? се не диво.
Бувають д?ти ? в святих,
Та не так?, як у простих,
А ось як?. Амон щасливий,
Вродливий первенець його!
Лежить, нездужа? чогось.
Давид стена? та рида?,
Багряну ризу роздира?
? сипле поп?л на главу.
?Без тебе я не поживу
? дня ?диного, м?й сину,
Моя найкращая дитино!
Без тебе сонця не узрю,
Без тебе я умру! умру!?
? йде, ридаючи, до сина.
Аж тюпа?, немов б?жить.
А той, бугай соб? здоровий,
У храмин? сво?й кедров?й
Лежить, аж стогне, та лежить,
Кепку? з дурня. Аж голосить,
Аж плаче, б?дний, батька просить,
Щоб та Фамар сестра прийшла:
?Драгий м?й отче ? м?й царю!
Вели сестр? мо?й Фамар?,
Щоб коржика мен? спекла
Та щоб сама ? принесла,
То я, вкусив його, возстану
З одра недуги?. Вранц?-рано
Фамар спекла ? принесла
Опр?снок братов?. За руку
Амон бере ??, веде
У темну храмину, кладе
Сестру на л?жко. Ламле руки,
Сестра рида?. ?, рвучись,
Кричить до брата: ?Схаменись,
Амоне, брате м?й лукавий!
?диний брате м?й! Я! Я!
Сестра ?диная твоя!
Де д?нусь я, де д?ну славу,
? гр?х, ? стид? Тебе самого
? бог, ? люде прокленуть!..?
Не помогло-таки н?чого.
Отак царевич? живуть,
Пустуючи на св?т?.
Див?тесь, людськ? д?ти.
III

? поживе Давид на св?т?
Не мал? л?та.
Одрях старий, ? покривали
Многими ризами його,
А все-таки не нагр?вали
Котюгу блудного свого.
От отроки й дом?рковались
(Натуру вовчу добре знали),
То, щоб нагр?ть його, взяли,
Царевен паче красотою,
Д?вчат старому навели.
Да гр?ють кров'ю молодою
Свого царя. ? роз?йшлись,
Замкнувши двер? за собою.
Облизавсь старий котюга,
? розпустив слини,
? пазур? простяга?
До Самантянини,
Бо була соб? на лихо
Найкраща меж ними,
Меж д?вчатами; мов крин той
Сельний при долин? —
Меж цв?тами. Отож вона
? гр?ла собою
Царя свого, а д?вчата
Грались меж собою
Гол?с?ньк?. Як там вона
Гр?ла, я не знаю,
Знаю т?лько, що цар гр?вся,
?... ? не познаю .
IV
По двору тихо походжа?
Старий веселий Рогволод.
Дружина, отроки, народ
Кругом його во злат? сяють.
У князя свято: вигляда?
?з Литви князя-жениха
За рушниками до Рогн?ди.
Перед богами Лель ? Ладо
Огонь Рогн?да розвела;
Драгим ?ле?м полила
? сипала в огнище ладан.
Мов т? вальк?р??, круг не?
Танцюють, граються д?вчата
? присп?вують:
?Гой, гоя, гоя!
Нов?? поко?
Нумо лиш кв?тчати,
Гостей спод?ватись?.
За Полоцьком, неначе хмара,
Чорн?? курява. Б?жать
? отроки, й стар? бояра
?з Литви князя зустр?чать.
Сама Рогн?да з Рогволодом
П?шла з д?вчатами, з народом.
Не ?з Литви йде князь спод?ваний,
Ще не зна?мий, давно жаданий;
А ?з Ки?ва туром-буйволом
?де веприщем за Рогн?дою
Володимир князь со киянами.
Прийшли, ? город обступили
Кругом, ? город запалили.
Владимир князь перед народом
Убив старого Рогволода,
Потя народ, княжну поя,
Отиде в волост? своя,
Отиде з шумом. ? растл? ю,
Тую Рогн?ду молодую.
? прожене ю, ? княжна
Блука? по св?ту одна,
Н?чого з ворогом не вд??.
Так отак??-то свят??
От? цар?.
V

Бодай кати ?х постинали,
Отих цар?в, кат?в людських.
Морока з ними, щоб ви знали,
Мов дурень, ходиш кругом ?х,
Не зна?ш, на яку й ступити.
Так що ж мен? тепер робити
З цими поганцями? Скажи,
Найкраща сестро Аполлона,
Навчи, голубко, поможи
Полазить трохи коло трона;
Намистечко, як зароблю,
Тоб? к великодню куплю.
Пострижемося ж у лаке?
Та ревносно в нов?й л?вре?
Заходимось цар?в любить.
Шкода ? оливо тупить.
Бо де нема свято? вол?,
Не буде там добра н?коли.
Нащо ж себе таки дурить?
Ход?мо в селища, там люде,
А там, де люде, добре буде,
Там будем жить, людей любить,
Святого господа хвалить.
[Друга половина 1848,
Косарал]

Цари (вольный перевод П.Голубкова)

Сестрица бога Аполлона,
Коль вы случайно б хоть на час,
Но всё же набрели на нас
И, как бывало во дни Оны,
Возвысили б свой божий глас
Для оды пышно-расписной, и
Мы стали с вами бы обое
Царей уж, что ли, воспевать.
А то, по правде вам сказать,
Мне самому от дома к дому
Насточертели мужики,
И господа, и вахлаки.
Хотелось бы уж сбить оскому
На коронованных главах,
На тех помазанниках божьих...
Так я не понял, как, поможешь?
Коли покажешь, как тех птах
Скубут и потрошат, то, может,
Мы подержали бы в руках
Святопомазанника влас.
Оставьте ж свой святой Парнас,
Приковыляйте хоть на час
И, хоть и дряхлый, божий глас
Возвысьте, тетя. И мы ладом,
Составом славным хоть на час,
Хоть на один часок у нас
Ту венценосную громаду
Покажем спереди и сзади
Незрячим людям. В добрый час
Ну что ж, начнем, моя отрада.

I

Не видно и пешего в Иерусалиме,
Врата на запоре, как будто чума
В Давидовом граде, Всевышним хранимом,
Сидит за углом. Нет, чума не видна;
А хуже лихая и злая година
Покрыла Израиль: царёва война!
Князья царя, и все их силы,
И отроки, и весь народ,
Замкнули в городе киот
И вышли в поле, не косили,
А бились в поле, сиротили
Детишек маленьких своих.
А в городе младые вдовы
В своих светлицах, чернобровы,
Закрывшись, плачут, на малЫх
Детей взирая. И Пророка,
И ненасытных царя,
Клянут Давида Сподаря.
А он себе - знай, взявшись в боки,
По кровле кедровых палат
В червленой ризе важно ходит,
И, словно кот на сало, смотрит
На Гурия зеленый сад
Соседи с Гурием. А в саде,
В своём веселом вертограде,
Вирсавия купалась зря,
В раю, как будто Ева,
Подружка Гуриева,
Рабыня же - царя.
Купалась себе с богом,
Лоно бело мыла,
И царя, святого
В дураки пошила.
Стемнело в округе, и, тьмою повитый,
Грустит в полудреме Иерусалим.
В кедровых палатах, безумно сердитый,
Давид нервно ходит и, о, царь несытый,
Себе сам бубнит: ?Я... Нет, Мы повелим!
Я царь Божьим всем народом!
И сам я Бог моей земли!
Я всё!..? Тут мимоходом
Рабы и ужин принесли
И чашу сладкого ликера...
И царь сказал, чтоб в ту же пору
Рабы - рабыню привели,
Таки Вирсавию. Ничего,
К всевышнему царю-пророку
Сама Вирсавия пришла,
Поужинала, и ликеру
С пророком выпив, всё ж пошла
Чуть отдохнуть без разговора
С царем своим. А Гурий спал.
Ему, бедняге, и не снилось,
Что в доме втихаря творилось,
Что царь из дома уж украл
Не золото, не серебро,
А лучшее его добро,
Его Вирсавию, - украл.
Чтоб не узнал вреда такого,
Убит был погодя немного.
А царь перед народом строго
Поплакал малость, охмурил
Псалмом святого Анафана...
И вновь веселый, снова пьяный,
Вокруг рабыни закружил.

II

Давид, святой пророк и царь,
Не слишком был благочестивый.
Была и дочь его Тамар
И сын Амон. И то не диво.
Бывают дети у святых,
Только не так, как у простых,
Такие вот. Амон счастливый,
Красивый первенец его!
Лежит, болеет - отчего?
Давид и стонет, и рыдает,
Ризу до крови раздирает
И сыплет пепел на главу.
?Я без тебя не проживу,
Сын мой, ни дня! Я не шутя,
Моё прекрасное дитя!
И света солнца не узрю,
Я без тебя умру! умру!?
Идет Давид, рыдая, к сыну.
Аж топает, словно бежит.
А тот, бычок себе здоровый,
В храмине той своей кедровой
Лежит, аж стонет, и лежит,
Валяет Ваньку. Аж голОсит
Отца, бедняга, плача, просит,
Чтоб и Тамар сестра пришла:
?Отец мой дорогой, мой царь!
Вели сестре моей Тамаре,
Чтобы лепешки испекла
И чтоб сама их принесла,
Вдруг я, вкусив того, восстану
С одра болезни?. Утром рано
Тамар спекла и принесла
Лепешки брату. Но за руку
Амон берет ее, ведет
В темную спальню, и кладет
Вмиг на кровать. Ломает руки,
Сестра рыдает. Рвется ввысь,
Кричит ему: ?Остановись,
Амон, о, брат ты мой лукавый!
Единственный мой! Это Я!
Сестра единая твоя!
Где денусь я, где дену славу,
И грех, и стыд? Тебя такого
И бог, и люди проклянут! .. ?
Не помогло ничто. Ей-Богу.
Вот так царевичи живут,
Резвясь, играючи на свете.
Дивитесь, человечьи дети.

III

И поживет Давид на свете
Не мало лет, десятилетий.
Охлял старик, и покрывали
Многими ризами его,
А все-таки не нагревали
Котяру блудного того.
Вот отроки и догадались
(Давно с натурой волчьей знались),
Так, чтобы нагрев его, взяли,
Царевен, славных красотою,
Девиц лишь к старцу привели.
Пусть греют кровью молодою
Царя. А сами разошлись,
Заперли двери за собою.
Облизнулся тот котяра,
Распустил аж слюни,
И тотчас же когти тянет
К Самантяне Дуне,
На беду, была в тот миг
Лучшею меж всех других,
Меж девиц - тот старина
Вроде сухостоя
Меж цветами. Вот она
И грела собою
Старого царя одна,
Девушки ж - гурьбою
Нагишом. Как там она
Грела, я не знаю,
Знаю: грелся Сатана,
И ... и не познаю.

IV

Неспешно по двору шагает
Веселый старый Рогволод.
Жена, все отроки, народ -
Всё золотом кругом сияет.
У князя праздник: ожидает
Князя Литвы – как жениха
За полотенцами к Рогнеде.
Перед богами Лель и Ладо
Огонь Рогнеда развела;
Елеем ценным полила,
В очаг насыпала и ладан.
Словно валькирьи, вкруг нее
Танцуют, бесятся девчата
И поют:
?Гой, гоя, гоя! Новые покои.
Дружно нужно украшаться,
Гостя-князя дожидаться?.
За Полоцком, как тучка, шаром,
Чернеет пыль. Все - ну бежать
И отроки, и все бояре -
Князя Литовского встречать.
Сама Рогнеда с Рогволодом
Пошла с девчатами, с народом.
Не из Литвы князь долгожданный,
Хоть незнакомый, но желанный;
Из Киева, как за победой,
Шел туром, вепрем за Рогнедой
Владимир князь, с ним киевляне.
Пришли, и город обступили
Вокруг, и город подпалили.
Владимир князь перед народом
Убил беднягу Рогволода
Бия народ, княжну поя,
Отходит ?в волости своя?,
Отходит с шумом. Раастлев всуе
Рогнеду эту молодую.
Потом прогонит, и княжна
По миру бродит пусть одна,
Коль отомстить врагу не в силе.
Такие вот они святые
Все те цари.

V

Чтоб палачи их порубали,
Царей, тех палачей людских.
Морока с ними, чтоб вы знали,
Как дурень, ходишь вокруг них,
Я ожерелье, как куплю,
Тебе на Пасху подарю.
Мы пострижемся как лакеи
И ревностно в такой ливрее
Царей повадимся любить.
Жаль и свинец о них тупить.
Поскольку где святой нет воли,
Не будет и добра ни доли.
Зачем же зря себя дурить?
Пойдем в селения, там люди,
А там, где люди, славно будет,
Там будем жить, людей любить,
Святого господа хвалить.