151. Василь Стус. Сосняк, одетый в синий-синий ине

Сосняк, одетый в синий-синий иней,
Взбежав на взгорье, замер и мерцает -
То ли могильным, то ль межмирным светом -
Мне открывая арабески душ:
Потусторонней вымыты водою,
В сиянье тамошних пресветлых весен,
Белее белизны, недостижимы,
Они стоят в короне снеговой.
И свет - далекий, скрытый слабой тенью
Мгновенных раздорожий - сиротеет
От холода разлуки, и от стужи,
От счастья, что безумием слепит.
И светятся, задумчивы, прозрачны,
Возвышенно-безмолвны и хрустальны,
Как будто неземное изумленье
Бунтарных и до жизни жадных душ!
Вот так бы мне - отринуть все и жить,
Чаруя землю взглядом остеклелым.
Как целомудренно великолепье то
И всепрощенье добрых всеочей!
И с мартом мне являются дары -
Богорожденности незыблемая святость,
Пугливых зорей робкое свеченье
От света жертвы, что воспламеняет
Меня всевечным, хрупким, словно лед,
Огнем звенящих надторосов - льдин.

Ц? сосни, вбран? в син?й-син?й ?н?й,
на взг?р’я зб?гл? ? завмерл?, мерехтом —
чи то цвинтарним ачи межисв?тн?м —
мен? в?дкрили в?зерунки душ:
омит? потойб?чною водою,
у сяйв? тамземних просв?тлих весен,
у б?л?й б?лот? недосягання —
вони стоять в корон? сн?гов?й.
? св?т — далекий — за малою т?нню
митт?вих роздор?ж — посирот??
од холоду розлуки, ? од стуж?,
? од нав?чних сл?посяйних щасть.
Узорен?, роздуман?, прозор?,
п?днесен?, зн?м?л?, кришталев?,
немов одне високе чудування
невговтаних, життя жад?бних душ!
Отак — в?дсторонитися ? жити,
св?т чарувати поглядом оскл?лим.
Яка недоторканна ця пишнота
? всепрощення добрих всеочей!
Мен? за березнев? ? дари —
оця богорожденн?сть, стала свят?сть
оце св?т?ння полохких св?тань
св?т?в жертовних, що мене запалю?
всенепогасним ? ламким, як крига,
огнем сп?вучих надторос?в — криг.