Лина Костенко. Берестечко. Часть 8
Лина Костенко. ?Берестечко?. Часть 8
ВОЛКИ ГРЫЗУТСЯ. ИМ МЫ УДИВЛЯЕМСЯ,
Тусовка волчья не для слабаков
Чего же вы так злобно огрызаетесь,
Среди одних бездушных мертвяков?!
Отъевшиеся. Брюха все набили,
И так проходят не часы, а дни…
И вороны сюда же путь открыли,
Отведав трупов, моют клюв в крови!
Проезжий перекрестится на баню,
И едет дальше, лапти свесив вниз.
Отстой селяне сбрасывают сами
В реку, к ней желобки прорыв.
А я дрожащими руками
Уже который день ко дню,
Тела, растерзанных волками
В бездонной яме хороню.
КТО СНИМЕТ МЕРКУ С ВАС ОЧЕРЕТИНОЙ?
Кто в чистом поле гроб сумеет смастерить?
И кто помянет вас слезой, кто четвертиной?
И как без вас мы, братцы, будем жить?
Кто вас узнает, вы ж сплошная рана?
И сможет дождь тела ваши обмыть?
Кто тех, кто с выклевано-рваными глазами
Почтив, как следует, возьмется схоронить?
Какие звонницы последний марш сыграют?
И кто вас сможет провести в последний путь?
Своих – тех с честью люди закопают,
А наших воинов прикроют, как нибудь!
Предателями назовут вас скоро,
И заровняют всё без разговоров!
Я этого, поверь, не понимаю,
За что не любит нас земля родная?
И пониманью неподвластно,
То, что погибшие несчастны…
Ведь вы боролись за свободу,
А обвинят в измене своего народа!
… А ПАРНИ ПРОБИРАЮТСЯ ЛЕСАМИ,
Все чудом выжившие со следами ран
Как приведения со впалыми глазами,
Едет болотный мох, чичву, катран.
И нет конца, у всех одна беда,
В голодных сёлах вымерли цымбАлы.
И трупы лошадей взяла вода,
Где войска моего, увы, не стало…
Убиты кони… Мне прощенья нет…
Один остался я на белый свет…
Поставлю свечку при иконе!
Налью и выпью. Еще раз…
Эх, розпрягайтэ, хлопци, конэй,
Эх, розпрягайтэ, хлопци, ко-
Нет!
Я пойду на Запорожье!
Дрожать, поверьте, я не стану,
Не Бог, так черт пускай поможет,
А надо будет, на колени встану!
Я им скажу: ?О бесов злые души,
Но есть ведь сила и в Богдана булаве,
Покой ни мне, ни вам совсем не нужен!
И пусть захватчики сгорят живьём в огне!?
Скажу, что гетмана нам надо,
Скорее выбрать, пусть он в бой ведёт.
Меня, коль выберете, будет то наградой,
А, коли нет?.. Решает пусть народ!
Не столь уж важно. Будет, как решите.
Нам нужен лучший… Так, то оно так,
И я не буду недоверием разбитый,
Не стану я просить… Ведь я же не пятак!
Коль вы забыли Корсунь и Пиляву?
Вам не нужны победы Желтых Вод?
То променяйте славу на халяву,
И пусть смеётся сам Искариот!
Пусть вам ловкач расскажет всё серьезно,
А я, как лист сухой, паду к своей земле,
Как пятое я колесо у воза,
И, как десятая вода на киселе…
НУ ВОТ И НОЧЬ… ЗАСНУТЬ ИЛЬ УМЕРЕТЬ МНЕ…
Леса шумят. Не спится. Постарел.
И лунный луч, сквозь тучи перетёртый
Как назидание о сути моих дел..
Я УЖ НЕ ТОТ, КАКИМ Я БЫЛ ПРИ СЛАВЕ,
Проснулись рано, у всех гадкий вид.
А в Паволочи дождь. У нас поникли травы.
У ведьмы поперек, у Хмеля – голова болит!
А ведьма злится, об одном судачит,
Ослушался её, не выслушал совет.
Пусть улетит в трубу, причем куда подальше…
Но нет спасения, да и трубы здесь нет!
А КОЛИ ГОСТИ В ДОМ СЕЙ ЗАБРЕДУТ,
То как вельмож их примем мы вот тут…
Есть стол дубовый и раздолбанная печь,
На ней почти живого места нет ведь,
Потресканная, в ней нельзя уж печь,
Зато бокалы есть… зелёные, заметьте.
Жар-птица царственная, виноградный лист,
Лев, то что хвост скрутил колечком вниз,
И сажетрус с лошадкой, например…
И целое пристанище химер!
Паны здесь жили. Знатного, быть рода,
Коль много кубков, шкуры на стене.
Бандура, что к игре уж непригодна,
Давно не в деле – это ясно мне.
Резные окна… Потолок атлеты
Который год все держат на плечах.
Подсвечник, из рогов оленьих,
Свечи огарок,.. чтоб развеять мрак.
А на обрывке старом гобелена
Охотник рыжий… и трава, не сено.
Разрушилось всё. Пятна есть повсюду,
Видать сей крепости уж триста с лишним лет.
А вот и статуэтка… Врать не буду,
Как из фарфора дама пляшет менуэт.
А вот колонны. Видно, была зала,
Играл здесь полонез. Теперь здесь мох и тлен…
Подземный выход к речке, и провалье,
И цепи на костях, того кто взят был в плен.
КАКОЙ-ТО РЫЦАРЬ ВЫДОЛБЛЕН В СТЕНЕ,
Любило панство каменных героев.
Здесь жил. Гацал, как дурень, на коне,
И развлекался с девицей младою.
Лицо свое забралом чуть прикрыв,
Щербленный ангел, молится над ним.
Он охраняет, как мерцание ужа
Зелёно-синее мерцанье витража!
И КАК НАПОМИНАНЬЕ О ЛИТВЕ,
Решётки окон, все поросшие в траве.
Тут мой покой… Темно здесь, как в тюрьме.
И стены крик души моей заглушат…
Но часто сплю я этих стен извне,
Поскольку стены эти меня душат!
СЕЙ КРЕПОСТИ НЕЛАСКОВЫЕ ПЛИТЫ –
То возвышение среди одних равнин.
И земли те, что были здесь разрыты,
Есть наважденье желто-красных глин.
И сверху мне , поверьте, ясно видно,
Что были хутора, однако ж вымерли. Обидно!
Теперь лишь мрак от башенных бойниц,
Разбиты крыши, высохли колодцы.
Не встретишь больше здесь веселых лиц,
Здесь даже солце больше не смеётся!
Весь в саже дымоход. Он нелюдим и чёрен,
И терен здесь. Бурьян и крапива.
Озёрце маленькое. Цапля ноги моет,
И среди ночи в крик идет сова.
На землю души смотрят с высоты,
А псы забор подрыли, как кроты…
Нет ни домов, а также нет церков,
Лишь на пригорке только несколько крестов.
Вот, что осталось от народа бесталанного,
Буквально всё обвито гадостным плющом,
Как будто Ангел Смерти опоённый,
Прошёлся здесь и всё разбил мечом!
ЧТО ЗДЕСЬ БЫЛО? ЗА ЧТО БОЖЬЯ КАРА?
Одна лишь смерть. На как случилось так?
Быть может турки? Или же татары?
Иль кровь попил хотинский вурдалак?
Быть может, проходил и именно вот тут
Литовский князь Ольгерд? А, может быть, Кейстут?
Построив множество таких вот крепостей,
На жизнь нацеленных, на счастье и на волю.
Те князи вырезали множество людей,
Творя свои набеги и разбои…
Туман стелился холодом мертвецким,
И танцевало панство па-де-грас…
И разбивали крепости с тобой мы,
Или те крепости до смерти били нас!..
ВСЕ ЗАКРУЖИЛОСЬ В БУРЯХ ПЕРЕМЕН…
Метёт, Летит, как в поле куруина.
Одна лишь только крепость здесь стоит,
Лишь потому, что и она – руина!
Тут пыль и прах. Грибком всё поросло,
Бойницы все в проломах и провалах.
Зато, представьте, в бочках есть вино,
Как будто сами здесь себя поубивали…
ТАК НЕПРИГЛЯДНО ВЫГЛЯДИТ МОЙ ДОМ,
Душа руин подвластна небесам.
И рыцарь павший в битве с потолком,
Я, заточивший в эту клетку себя сам!
И кем он был? Владел вот эти замком?
Он граф иль князь? Сам умер иль убит?
Какого рода эти знатные осколки?
И чем мне это в будущем грозит?
Упёрся локтем в каменное ложе…
Он в камне ненавидит меня тоже!
ВОТ ТАК ВОТ И ЖИВУ У КАМЕННОГО ГРАФА,
Моя душа – как выпитый графин.
И превращаюсь я неперестанно
В созданье каменное, словно исполин.
Смириться надо… Всё ведь в божьей воле,
Зачем же мне рождать опять грехи?
И был я счастлив, словно ветер в поле…
И, как поэт великий мог писать стихи!
Освобождал я Украину из оков.
И многим заниматься мне пришлось.
И жизненный баланс побед таков,
Что, пусть не всё, но многое мне сделать удалось…
*****
Костенко Л?на. ?Берестечко?. Частина 8.
ВОВКИ ГРИЗУТЬСЯ, МОРДАМИ ТРУЧАЮТЬСЯ.
М'ясниц? вовч?, стовквище густе.
Чого ви, зв?р?, мертв? ж не пручаються.
Кого захочете, того соб? й з'?сте.
В?д?йдете, гладк? ? трембухат?.
А вранц? дядько все цабе та цоб.
Сидять ворони на Господн?й хат?,
у мальвах кров? сполоскавши дзьоб.
А дядько перехреститься на баню
та й дал? ?де, зв?сив личаки.
Спускають люди в нетеч-калабаню
з грузьких двор?в юрлив? ровчаки.
А я тремтячими руками
в оц?й фортец? день по дню
т?ла, погризен? вовками
в бездонну душу хороню
А ХТО Ж ВАС, ХЛОПЦ?, ЗМ?РЯ? ОЧЕРЕТИНОЮ?
Хто в чист?м пол? витеше труну?
Хто пом'яне сльозою, хто четвертиною?
Хто заболить словами об струну?
Хто вас вп?зна? у кривав?м клочч??
Хто кр?м дощ?в поткнеться вас обмить?
Хто гайворонням вицабан? оч?
червоною китайкою затьмить?
Як? ж вас дзвони одридають?
Хто проведе у Божу путь?
Сво?х — то з честю поховають
А наших — просто загребуть.
Назвуть вас зрадниками, страдники
?мено ваше осквернять.
А раз ви зрадники, то й зрадники
то можна й землю зар?внять.
Та не яку ж, а вашу власну,
що ви за не? полягли
Ви ж до чужих земель не сласн?. —
кого ж ви зрадили коли?!
Яку порушили угоду,
чого хот?ли не свого?
Таж зрадник власного народу —
хто в?рний ворогу його!
…А ХЛОПЦ? БРЕДУТЬ Л?САМИ.
Хто не умер в?д ран.
?сть болотяну чичву ? л?совий катран.
Нема к?нця учепист?й б?д?.
В голодних селах вимерли цимбали.
Убит? кон? в мохов?й вод?.
де рештки мого в?йська видибали.
Убит? кон?… потяз? бол?т…
? я один на всенький кругосв?т…
Поставлю св?чку при ?кон?.
Та й вип'ю ще раз. Отако
Розпряга-а-айте, хлопц?, кон?!
Розпрягайте, хлопц?, ко —
Н?!
П?ду на Запор?жжя.
Дожидатись перестану.
Я ж ?х перев?шаю, я ж ?х перер?жу.
я ж перед ними на кол?на стану!
Я ?м скажу: чортов? душ?.
? ж ?ще сила в ц?й булав?!
Я ж не лежень, я ж дужень,
я ж того й занедужав,
що не знав, чи ви хоч жив?.
Я ?м скажу: вибирайте гетьмана
визволяйте край з-п?д кормиги.
Ну, а я… Зрештою, геть мене.
коли я вже вам не до шми?и
Той чи ?нший, це вже однаково.
Аби кращий, хай буде так.
Я ж не п?ду,
як титар ?з карнавкою
дов?р'я назбирати на п'ятак.
Як ви забули Корсунь ? Пиляву,
як вам на греця слава Жовтих Вод,
то пром?няйте славу на халяву,
? засм??ться сам ?скар?от!
Хай булави дохопиться проноза.
А я покочусь по оц?й земл? —
п'ятим колесом вашого воза,
десятою водою на кисел?…
ОСЬ Т?ЛЬКИ Н?Ч…
ЗАСНУТИ Б ЧИ УМЕРТИ…
Л?си шумлять. Не спиться. Постар?в.
Волочить м?сяць пром?нь перетертий,
як зав'язку гран?тних постол?в.
Я НИН? ВЖЕ НЕ ТОЙ. МЕН? ВЖЕ НЕ ДО СЛАВИ
Уранц? встати, думаю, чи варт?
У Паволоч? дощ. У нас принишкли трави.
У в?дьми поперек. У мене голова.
Та в?дьма все бурчить. У не? що не спомин —
що я ?? не слухав, не в?рив, а дарма.
Та в?дьма як сльота. Хоч би л?тала в комин.
Та в ц?й фортец? й комина нема.
АЛЕ ЯКБИ НАМ ГОСТ? ЯК? ТРАПИЛИСЬ,
тут нав?ть ? щось схоже як для трапез.
Дубовий ст?л ? старовинна п?ч.
? хоч склеп?ння проточили зливи.
? вже та п?ч розтр?сла увс?б?ч,
ще кахл? ? зелено? поливи —
якась жар-птиця, виноградний лист
? лев зелений, китичкою хв?ст
? сажотрус з драбинкою, ? к?нь.
? ще химерних к?лькоро створ?нь
Пани жили. Мабуть, якогось древа.
? кубки ?. Начиння для потрав
Розсохлася бандура зброярева —
у прост?нку сто?ть. Мабуть, давно не грав
Стр?льчаст? в?кна. Ще й якась небога
трима? стелю в себе на плеч?
? на г?лл? оленячого рога
ще нав?ть ? недопалок св?ч?.
? на старому клапт? гобелена
рудий мисливець ? трава зелена.
Все занепало, все взялося плямами.
Вже ц?й фортец? рок?в триста ?.
Та при дзи?арку пан? порцелянова
все ще на мармур н?жкою ста?…
А ось колумни. Певно, була заля.
Тут грали полонез. Тепер тут тл?н ? мох.
П?дземний вих?д до р?ки. Провалля.
? кост? в ланцюгах. Мабуть, тюремний льох.
ЯКИЙСЬ ЩЕ Й ЛИЦАР ? ТУТ У СТ?Н?.
Любило панство кам'ян? парсуни.
Колись тут жив. Тут гоцав на кон?.
Ц? вина пив. Любив якусь красуню.
Прикрив лице забралом кам'яним.
Надбитий янгол молиться над ним
? стежить тих? поповзи вужа
зелено-син? око в?тража
А ЩЕ ТУТ ?, ?РЖАВЕ ПО ЛИТВУ,
мале в?конце ?ратками в траву.
Тут м?й пок?й, де темно як в тюрм?
Де я ходжу, ? ст?ни мене глушать.
А часом сплю надвор? на кошм?, —
п?д небом сни за горло так не душать.
Ц?? ФОРТЕЦ? НЕФОРТУНН? БРИЛИ —
?диний пагорб серед цих долин.
? скр?зь по схилах — мов кроти нарили —
червоних, жовтих кольорових глин.
Мен? далеко видно тут згори.
Колись були тут села, хутори.
Тепер лиш мури оборонних веж.
Осипався ?онт. Вода втекла з? студн?.
? по долинах щедрих узбереж
вже не кв?тують села многотрудн?.
Ген мр?? комин, чорний в?д пожоги.
Усе в тернах. Бур'ян та кропива.
Малий ставочок. Чапля ми? ноги.
Вноч? кричить болотяна сова.
На землю душ? дивляться з небес.
? ри? призьбу здичав?лий пес.
Ан? двора. Церковц? й погот?в.
Лиш на узг?р'? дек?лька хрест?в.
Оце й весь сл?д народу безталанного.
Гончарськ? печ? заросли хвощем.
Пройшов по селах смертоносний Ангол.
дорогу в рай показував мечем…
ЩО ТУТ БУЛО, ЯК? ЩЕ БОЖ? КАРИ?
Хто спричинився до таких заглад?
То нал?тали турки ? татари.
То облягали хотинський боркулаб.
Колись, мабуть, проходили десь тут
литовський князь Оль?ерд або Кейстут.
Набудувавши кам'яних твердинь,
пос?вши край по вс? його топол?,
тут пот?м р?д шляхетський не один
чинив сво? на?зди ? розбо?
То ткав туман великодн? мертвецьк?.
То танцювало панство па де грас.
То ми шаблями брали ц? фортец?,
то ц? фортец? добивали нас.
ВСЕ ЗД?ЙНЯЛОСЯ В БУРЯХ ЛИХОЛ?ТЬ.
Мете, летить, як в пол? кура?на.
Лише оця фортеця ще сто?ть
нездвижно, бо вона уже ру?на.
Тут пил ? прах, ? цв?ль, ? порохно.
У мурах скр?зь проломи ? провали.
Але в пивницях ? чомусь вино.
Мабуть, ус? ус?х тут повбивали.
ОЦЕ ТАКА ТЕПЕР МОЯ ОСЕЛЯ.
Душа ру?н в?дкрита небесам.
Ще й лицар той. Над ним упала стеля.
Скришився мур. Тепер ми сам на сам.
? хто в?н був? Володар цього замку?
Чи граф, чи князь, убитий чи помер?
Яких род?в шляхетному в?дламку
в якому сн? приснився я тепер?
Уперся л?ктем в ложе кам'яне.
? в камен? цей пан ненавидить мене.
ОСЬ ТАК ЖИВУ, У КАМ'ЯНОГО ГРАФА.
Дивлюся в поле з об?мш?лих веж.
Моя душа як випита карафа.
Зда?ться, я вже кам'ян?ю теж.
Змиритись треба. Все у Бож?й вол?.
Чого ропщу, примножую гр?хи?
Я був щасливий, дякуючи дол?.
Могутн?й був ? в?льний в?д пихи.
Я Укра?ну визволяв ?з пут.
Я мав з людьми велике суголосся.
Зробив я д?ла, може, ? не гурт.
А щось та щось мен? таки вдалося.
ВОЛКИ ГРЫЗУТСЯ. ИМ МЫ УДИВЛЯЕМСЯ,
Тусовка волчья не для слабаков
Чего же вы так злобно огрызаетесь,
Среди одних бездушных мертвяков?!
Отъевшиеся. Брюха все набили,
И так проходят не часы, а дни…
И вороны сюда же путь открыли,
Отведав трупов, моют клюв в крови!
Проезжий перекрестится на баню,
И едет дальше, лапти свесив вниз.
Отстой селяне сбрасывают сами
В реку, к ней желобки прорыв.
А я дрожащими руками
Уже который день ко дню,
Тела, растерзанных волками
В бездонной яме хороню.
КТО СНИМЕТ МЕРКУ С ВАС ОЧЕРЕТИНОЙ?
Кто в чистом поле гроб сумеет смастерить?
И кто помянет вас слезой, кто четвертиной?
И как без вас мы, братцы, будем жить?
Кто вас узнает, вы ж сплошная рана?
И сможет дождь тела ваши обмыть?
Кто тех, кто с выклевано-рваными глазами
Почтив, как следует, возьмется схоронить?
Какие звонницы последний марш сыграют?
И кто вас сможет провести в последний путь?
Своих – тех с честью люди закопают,
А наших воинов прикроют, как нибудь!
Предателями назовут вас скоро,
И заровняют всё без разговоров!
Я этого, поверь, не понимаю,
За что не любит нас земля родная?
И пониманью неподвластно,
То, что погибшие несчастны…
Ведь вы боролись за свободу,
А обвинят в измене своего народа!
… А ПАРНИ ПРОБИРАЮТСЯ ЛЕСАМИ,
Все чудом выжившие со следами ран
Как приведения со впалыми глазами,
Едет болотный мох, чичву, катран.
И нет конца, у всех одна беда,
В голодных сёлах вымерли цымбАлы.
И трупы лошадей взяла вода,
Где войска моего, увы, не стало…
Убиты кони… Мне прощенья нет…
Один остался я на белый свет…
Поставлю свечку при иконе!
Налью и выпью. Еще раз…
Эх, розпрягайтэ, хлопци, конэй,
Эх, розпрягайтэ, хлопци, ко-
Нет!
Я пойду на Запорожье!
Дрожать, поверьте, я не стану,
Не Бог, так черт пускай поможет,
А надо будет, на колени встану!
Я им скажу: ?О бесов злые души,
Но есть ведь сила и в Богдана булаве,
Покой ни мне, ни вам совсем не нужен!
И пусть захватчики сгорят живьём в огне!?
Скажу, что гетмана нам надо,
Скорее выбрать, пусть он в бой ведёт.
Меня, коль выберете, будет то наградой,
А, коли нет?.. Решает пусть народ!
Не столь уж важно. Будет, как решите.
Нам нужен лучший… Так, то оно так,
И я не буду недоверием разбитый,
Не стану я просить… Ведь я же не пятак!
Коль вы забыли Корсунь и Пиляву?
Вам не нужны победы Желтых Вод?
То променяйте славу на халяву,
И пусть смеётся сам Искариот!
Пусть вам ловкач расскажет всё серьезно,
А я, как лист сухой, паду к своей земле,
Как пятое я колесо у воза,
И, как десятая вода на киселе…
НУ ВОТ И НОЧЬ… ЗАСНУТЬ ИЛЬ УМЕРЕТЬ МНЕ…
Леса шумят. Не спится. Постарел.
И лунный луч, сквозь тучи перетёртый
Как назидание о сути моих дел..
Я УЖ НЕ ТОТ, КАКИМ Я БЫЛ ПРИ СЛАВЕ,
Проснулись рано, у всех гадкий вид.
А в Паволочи дождь. У нас поникли травы.
У ведьмы поперек, у Хмеля – голова болит!
А ведьма злится, об одном судачит,
Ослушался её, не выслушал совет.
Пусть улетит в трубу, причем куда подальше…
Но нет спасения, да и трубы здесь нет!
А КОЛИ ГОСТИ В ДОМ СЕЙ ЗАБРЕДУТ,
То как вельмож их примем мы вот тут…
Есть стол дубовый и раздолбанная печь,
На ней почти живого места нет ведь,
Потресканная, в ней нельзя уж печь,
Зато бокалы есть… зелёные, заметьте.
Жар-птица царственная, виноградный лист,
Лев, то что хвост скрутил колечком вниз,
И сажетрус с лошадкой, например…
И целое пристанище химер!
Паны здесь жили. Знатного, быть рода,
Коль много кубков, шкуры на стене.
Бандура, что к игре уж непригодна,
Давно не в деле – это ясно мне.
Резные окна… Потолок атлеты
Который год все держат на плечах.
Подсвечник, из рогов оленьих,
Свечи огарок,.. чтоб развеять мрак.
А на обрывке старом гобелена
Охотник рыжий… и трава, не сено.
Разрушилось всё. Пятна есть повсюду,
Видать сей крепости уж триста с лишним лет.
А вот и статуэтка… Врать не буду,
Как из фарфора дама пляшет менуэт.
А вот колонны. Видно, была зала,
Играл здесь полонез. Теперь здесь мох и тлен…
Подземный выход к речке, и провалье,
И цепи на костях, того кто взят был в плен.
КАКОЙ-ТО РЫЦАРЬ ВЫДОЛБЛЕН В СТЕНЕ,
Любило панство каменных героев.
Здесь жил. Гацал, как дурень, на коне,
И развлекался с девицей младою.
Лицо свое забралом чуть прикрыв,
Щербленный ангел, молится над ним.
Он охраняет, как мерцание ужа
Зелёно-синее мерцанье витража!
И КАК НАПОМИНАНЬЕ О ЛИТВЕ,
Решётки окон, все поросшие в траве.
Тут мой покой… Темно здесь, как в тюрьме.
И стены крик души моей заглушат…
Но часто сплю я этих стен извне,
Поскольку стены эти меня душат!
СЕЙ КРЕПОСТИ НЕЛАСКОВЫЕ ПЛИТЫ –
То возвышение среди одних равнин.
И земли те, что были здесь разрыты,
Есть наважденье желто-красных глин.
И сверху мне , поверьте, ясно видно,
Что были хутора, однако ж вымерли. Обидно!
Теперь лишь мрак от башенных бойниц,
Разбиты крыши, высохли колодцы.
Не встретишь больше здесь веселых лиц,
Здесь даже солце больше не смеётся!
Весь в саже дымоход. Он нелюдим и чёрен,
И терен здесь. Бурьян и крапива.
Озёрце маленькое. Цапля ноги моет,
И среди ночи в крик идет сова.
На землю души смотрят с высоты,
А псы забор подрыли, как кроты…
Нет ни домов, а также нет церков,
Лишь на пригорке только несколько крестов.
Вот, что осталось от народа бесталанного,
Буквально всё обвито гадостным плющом,
Как будто Ангел Смерти опоённый,
Прошёлся здесь и всё разбил мечом!
ЧТО ЗДЕСЬ БЫЛО? ЗА ЧТО БОЖЬЯ КАРА?
Одна лишь смерть. На как случилось так?
Быть может турки? Или же татары?
Иль кровь попил хотинский вурдалак?
Быть может, проходил и именно вот тут
Литовский князь Ольгерд? А, может быть, Кейстут?
Построив множество таких вот крепостей,
На жизнь нацеленных, на счастье и на волю.
Те князи вырезали множество людей,
Творя свои набеги и разбои…
Туман стелился холодом мертвецким,
И танцевало панство па-де-грас…
И разбивали крепости с тобой мы,
Или те крепости до смерти били нас!..
ВСЕ ЗАКРУЖИЛОСЬ В БУРЯХ ПЕРЕМЕН…
Метёт, Летит, как в поле куруина.
Одна лишь только крепость здесь стоит,
Лишь потому, что и она – руина!
Тут пыль и прах. Грибком всё поросло,
Бойницы все в проломах и провалах.
Зато, представьте, в бочках есть вино,
Как будто сами здесь себя поубивали…
ТАК НЕПРИГЛЯДНО ВЫГЛЯДИТ МОЙ ДОМ,
Душа руин подвластна небесам.
И рыцарь павший в битве с потолком,
Я, заточивший в эту клетку себя сам!
И кем он был? Владел вот эти замком?
Он граф иль князь? Сам умер иль убит?
Какого рода эти знатные осколки?
И чем мне это в будущем грозит?
Упёрся локтем в каменное ложе…
Он в камне ненавидит меня тоже!
ВОТ ТАК ВОТ И ЖИВУ У КАМЕННОГО ГРАФА,
Моя душа – как выпитый графин.
И превращаюсь я неперестанно
В созданье каменное, словно исполин.
Смириться надо… Всё ведь в божьей воле,
Зачем же мне рождать опять грехи?
И был я счастлив, словно ветер в поле…
И, как поэт великий мог писать стихи!
Освобождал я Украину из оков.
И многим заниматься мне пришлось.
И жизненный баланс побед таков,
Что, пусть не всё, но многое мне сделать удалось…
*****
Костенко Л?на. ?Берестечко?. Частина 8.
ВОВКИ ГРИЗУТЬСЯ, МОРДАМИ ТРУЧАЮТЬСЯ.
М'ясниц? вовч?, стовквище густе.
Чого ви, зв?р?, мертв? ж не пручаються.
Кого захочете, того соб? й з'?сте.
В?д?йдете, гладк? ? трембухат?.
А вранц? дядько все цабе та цоб.
Сидять ворони на Господн?й хат?,
у мальвах кров? сполоскавши дзьоб.
А дядько перехреститься на баню
та й дал? ?де, зв?сив личаки.
Спускають люди в нетеч-калабаню
з грузьких двор?в юрлив? ровчаки.
А я тремтячими руками
в оц?й фортец? день по дню
т?ла, погризен? вовками
в бездонну душу хороню
А ХТО Ж ВАС, ХЛОПЦ?, ЗМ?РЯ? ОЧЕРЕТИНОЮ?
Хто в чист?м пол? витеше труну?
Хто пом'яне сльозою, хто четвертиною?
Хто заболить словами об струну?
Хто вас вп?зна? у кривав?м клочч??
Хто кр?м дощ?в поткнеться вас обмить?
Хто гайворонням вицабан? оч?
червоною китайкою затьмить?
Як? ж вас дзвони одридають?
Хто проведе у Божу путь?
Сво?х — то з честю поховають
А наших — просто загребуть.
Назвуть вас зрадниками, страдники
?мено ваше осквернять.
А раз ви зрадники, то й зрадники
то можна й землю зар?внять.
Та не яку ж, а вашу власну,
що ви за не? полягли
Ви ж до чужих земель не сласн?. —
кого ж ви зрадили коли?!
Яку порушили угоду,
чого хот?ли не свого?
Таж зрадник власного народу —
хто в?рний ворогу його!
…А ХЛОПЦ? БРЕДУТЬ Л?САМИ.
Хто не умер в?д ран.
?сть болотяну чичву ? л?совий катран.
Нема к?нця учепист?й б?д?.
В голодних селах вимерли цимбали.
Убит? кон? в мохов?й вод?.
де рештки мого в?йська видибали.
Убит? кон?… потяз? бол?т…
? я один на всенький кругосв?т…
Поставлю св?чку при ?кон?.
Та й вип'ю ще раз. Отако
Розпряга-а-айте, хлопц?, кон?!
Розпрягайте, хлопц?, ко —
Н?!
П?ду на Запор?жжя.
Дожидатись перестану.
Я ж ?х перев?шаю, я ж ?х перер?жу.
я ж перед ними на кол?на стану!
Я ?м скажу: чортов? душ?.
? ж ?ще сила в ц?й булав?!
Я ж не лежень, я ж дужень,
я ж того й занедужав,
що не знав, чи ви хоч жив?.
Я ?м скажу: вибирайте гетьмана
визволяйте край з-п?д кормиги.
Ну, а я… Зрештою, геть мене.
коли я вже вам не до шми?и
Той чи ?нший, це вже однаково.
Аби кращий, хай буде так.
Я ж не п?ду,
як титар ?з карнавкою
дов?р'я назбирати на п'ятак.
Як ви забули Корсунь ? Пиляву,
як вам на греця слава Жовтих Вод,
то пром?няйте славу на халяву,
? засм??ться сам ?скар?от!
Хай булави дохопиться проноза.
А я покочусь по оц?й земл? —
п'ятим колесом вашого воза,
десятою водою на кисел?…
ОСЬ Т?ЛЬКИ Н?Ч…
ЗАСНУТИ Б ЧИ УМЕРТИ…
Л?си шумлять. Не спиться. Постар?в.
Волочить м?сяць пром?нь перетертий,
як зав'язку гран?тних постол?в.
Я НИН? ВЖЕ НЕ ТОЙ. МЕН? ВЖЕ НЕ ДО СЛАВИ
Уранц? встати, думаю, чи варт?
У Паволоч? дощ. У нас принишкли трави.
У в?дьми поперек. У мене голова.
Та в?дьма все бурчить. У не? що не спомин —
що я ?? не слухав, не в?рив, а дарма.
Та в?дьма як сльота. Хоч би л?тала в комин.
Та в ц?й фортец? й комина нема.
АЛЕ ЯКБИ НАМ ГОСТ? ЯК? ТРАПИЛИСЬ,
тут нав?ть ? щось схоже як для трапез.
Дубовий ст?л ? старовинна п?ч.
? хоч склеп?ння проточили зливи.
? вже та п?ч розтр?сла увс?б?ч,
ще кахл? ? зелено? поливи —
якась жар-птиця, виноградний лист
? лев зелений, китичкою хв?ст
? сажотрус з драбинкою, ? к?нь.
? ще химерних к?лькоро створ?нь
Пани жили. Мабуть, якогось древа.
? кубки ?. Начиння для потрав
Розсохлася бандура зброярева —
у прост?нку сто?ть. Мабуть, давно не грав
Стр?льчаст? в?кна. Ще й якась небога
трима? стелю в себе на плеч?
? на г?лл? оленячого рога
ще нав?ть ? недопалок св?ч?.
? на старому клапт? гобелена
рудий мисливець ? трава зелена.
Все занепало, все взялося плямами.
Вже ц?й фортец? рок?в триста ?.
Та при дзи?арку пан? порцелянова
все ще на мармур н?жкою ста?…
А ось колумни. Певно, була заля.
Тут грали полонез. Тепер тут тл?н ? мох.
П?дземний вих?д до р?ки. Провалля.
? кост? в ланцюгах. Мабуть, тюремний льох.
ЯКИЙСЬ ЩЕ Й ЛИЦАР ? ТУТ У СТ?Н?.
Любило панство кам'ян? парсуни.
Колись тут жив. Тут гоцав на кон?.
Ц? вина пив. Любив якусь красуню.
Прикрив лице забралом кам'яним.
Надбитий янгол молиться над ним
? стежить тих? поповзи вужа
зелено-син? око в?тража
А ЩЕ ТУТ ?, ?РЖАВЕ ПО ЛИТВУ,
мале в?конце ?ратками в траву.
Тут м?й пок?й, де темно як в тюрм?
Де я ходжу, ? ст?ни мене глушать.
А часом сплю надвор? на кошм?, —
п?д небом сни за горло так не душать.
Ц?? ФОРТЕЦ? НЕФОРТУНН? БРИЛИ —
?диний пагорб серед цих долин.
? скр?зь по схилах — мов кроти нарили —
червоних, жовтих кольорових глин.
Мен? далеко видно тут згори.
Колись були тут села, хутори.
Тепер лиш мури оборонних веж.
Осипався ?онт. Вода втекла з? студн?.
? по долинах щедрих узбереж
вже не кв?тують села многотрудн?.
Ген мр?? комин, чорний в?д пожоги.
Усе в тернах. Бур'ян та кропива.
Малий ставочок. Чапля ми? ноги.
Вноч? кричить болотяна сова.
На землю душ? дивляться з небес.
? ри? призьбу здичав?лий пес.
Ан? двора. Церковц? й погот?в.
Лиш на узг?р'? дек?лька хрест?в.
Оце й весь сл?д народу безталанного.
Гончарськ? печ? заросли хвощем.
Пройшов по селах смертоносний Ангол.
дорогу в рай показував мечем…
ЩО ТУТ БУЛО, ЯК? ЩЕ БОЖ? КАРИ?
Хто спричинився до таких заглад?
То нал?тали турки ? татари.
То облягали хотинський боркулаб.
Колись, мабуть, проходили десь тут
литовський князь Оль?ерд або Кейстут.
Набудувавши кам'яних твердинь,
пос?вши край по вс? його топол?,
тут пот?м р?д шляхетський не один
чинив сво? на?зди ? розбо?
То ткав туман великодн? мертвецьк?.
То танцювало панство па де грас.
То ми шаблями брали ц? фортец?,
то ц? фортец? добивали нас.
ВСЕ ЗД?ЙНЯЛОСЯ В БУРЯХ ЛИХОЛ?ТЬ.
Мете, летить, як в пол? кура?на.
Лише оця фортеця ще сто?ть
нездвижно, бо вона уже ру?на.
Тут пил ? прах, ? цв?ль, ? порохно.
У мурах скр?зь проломи ? провали.
Але в пивницях ? чомусь вино.
Мабуть, ус? ус?х тут повбивали.
ОЦЕ ТАКА ТЕПЕР МОЯ ОСЕЛЯ.
Душа ру?н в?дкрита небесам.
Ще й лицар той. Над ним упала стеля.
Скришився мур. Тепер ми сам на сам.
? хто в?н був? Володар цього замку?
Чи граф, чи князь, убитий чи помер?
Яких род?в шляхетному в?дламку
в якому сн? приснився я тепер?
Уперся л?ктем в ложе кам'яне.
? в камен? цей пан ненавидить мене.
ОСЬ ТАК ЖИВУ, У КАМ'ЯНОГО ГРАФА.
Дивлюся в поле з об?мш?лих веж.
Моя душа як випита карафа.
Зда?ться, я вже кам'ян?ю теж.
Змиритись треба. Все у Бож?й вол?.
Чого ропщу, примножую гр?хи?
Я був щасливий, дякуючи дол?.
Могутн?й був ? в?льний в?д пихи.
Я Укра?ну визволяв ?з пут.
Я мав з людьми велике суголосся.
Зробив я д?ла, може, ? не гурт.
А щось та щось мен? таки вдалося.
Метки:
