38. Юджин Ли-Гамильтон. Катерина Талбот - своему р
38
CATHERINE TALBOT TO HER CHILD. 1510
A face keeps peeping at me through the pane;
I know thee; thou art Madness. Where are they,
The men with masks, who stole my child away?
All day, all night, I hunt for it in vain.
I hear all round me, ever and again,
A pattering of little feet at play.
But can see nought. Come child, come child, it's May;
We'll dance the Dance of Death o'er hill and plain.
The painted Virgin in the chapel shrine
Has seven daggers sticking in her breast;
I think there must be seventy in mine.
Oh for an earthquake! Crimson clouds to west.
The sun's face stoops to drink; it drinks the brine.
I too drink brine.—Those little feet can't rest.
Катерина Талбот – своему ребенку. 1510 г.
Безумие, ты смотришь вновь в окно
Следя за мной. Скажи, где люди в масках?
Сыскать как чадо без твоей указки?
День-ночь ищу, но тщетно все равно.
Я то и дело слышу топот ног,
Былые в яви представляя ласки.
Вернись дитя, станцуем Смерти Пляску,
Цветущий Май уже пришел давно.
Семь огненно-сверкающих кинжалов
У Богородицы торчат в груди,
В мою же семьдесят вонзили жало.
О, Ад! С багровым заревом приди,
В тоске под топот детских ног усталых
Твои я буду пить соленые дожди.
CATHERINE TALBOT TO HER CHILD. 1510
A face keeps peeping at me through the pane;
I know thee; thou art Madness. Where are they,
The men with masks, who stole my child away?
All day, all night, I hunt for it in vain.
I hear all round me, ever and again,
A pattering of little feet at play.
But can see nought. Come child, come child, it's May;
We'll dance the Dance of Death o'er hill and plain.
The painted Virgin in the chapel shrine
Has seven daggers sticking in her breast;
I think there must be seventy in mine.
Oh for an earthquake! Crimson clouds to west.
The sun's face stoops to drink; it drinks the brine.
I too drink brine.—Those little feet can't rest.
Катерина Талбот – своему ребенку. 1510 г.
Безумие, ты смотришь вновь в окно
Следя за мной. Скажи, где люди в масках?
Сыскать как чадо без твоей указки?
День-ночь ищу, но тщетно все равно.
Я то и дело слышу топот ног,
Былые в яви представляя ласки.
Вернись дитя, станцуем Смерти Пляску,
Цветущий Май уже пришел давно.
Семь огненно-сверкающих кинжалов
У Богородицы торчат в груди,
В мою же семьдесят вонзили жало.
О, Ад! С багровым заревом приди,
В тоске под топот детских ног усталых
Твои я буду пить соленые дожди.
Метки: