Билли Коллинз. Тишина
Итак, пора что-то высказать – раз есть что сказать.
В комнате тихо.
Вентилятор, недавно гудевший, выключен,
и девочки, что стучала п'о столу карандашом,
больше нет здесь.
Ну вот же, – открой нам, что у тебя на душе.
Мы услышать хотим, как шуршит у тебя листва,
как по одному раскрываются все твои
инструменты,
твои мелодии одиночеств,
мелодии боли.
Поезда на путях неподвижны,
корабли в бухтах замерли.
Собаки вскинули головы,
а боги – нагнули свои, и всматриваются
с воздушных шаров*.
Город умолк,
и каждый там пишет свой текст.
Ну, расскажи-ка теперь о родителях:
об отце, что крутит баранку,
о суровой матери у раковины.
Послушаем обо всех увиденных облаках,
обо всех деревьях.
Прочти нам стихотворение, что ты принес
сегодня вечером.
Океан прекратил бить в берег,
и сам Бетховен
привстал на смертном одре,
вставив в ухо свой остывший слуховой рожок.
_____________________________________________________
*По-видимому, здесь также и аллюзия на китайские и японские
божки в виде воздушных шаров с нарисованными на них
лицами.
SILENCE
by Billy Collins
Now it is time to say what you have to say.
The room is quiet.
The whirring fan has been unplugged,
and the girl who was tapping
a pencil on her desktop has been removed.
So tell us what is on your mind.
We want to hear the sound of your foliage,
the unraveling of your tool kit,
your songs of loneliness,
your songs of hurt.
The trains are motionless on the tracks,
the ships are at rest in the harbor.
The dogs are cocking their heads
and the gods are peering down from their balloons.
The town is hushed,
and everyone here has a copy.
So tell us about your parents—
your father behind the steering wheel,
your cruel mother at the sink.
Let's hear about all the clouds you saw, all the trees.
Read the poem you brought with you tonight.
The ocean has stopped sloshing around,
and even Beethoven
is sitting up in his deathbed,
his cold hearing horn inserted in one ear.
(с английского)
В комнате тихо.
Вентилятор, недавно гудевший, выключен,
и девочки, что стучала п'о столу карандашом,
больше нет здесь.
Ну вот же, – открой нам, что у тебя на душе.
Мы услышать хотим, как шуршит у тебя листва,
как по одному раскрываются все твои
инструменты,
твои мелодии одиночеств,
мелодии боли.
Поезда на путях неподвижны,
корабли в бухтах замерли.
Собаки вскинули головы,
а боги – нагнули свои, и всматриваются
с воздушных шаров*.
Город умолк,
и каждый там пишет свой текст.
Ну, расскажи-ка теперь о родителях:
об отце, что крутит баранку,
о суровой матери у раковины.
Послушаем обо всех увиденных облаках,
обо всех деревьях.
Прочти нам стихотворение, что ты принес
сегодня вечером.
Океан прекратил бить в берег,
и сам Бетховен
привстал на смертном одре,
вставив в ухо свой остывший слуховой рожок.
_____________________________________________________
*По-видимому, здесь также и аллюзия на китайские и японские
божки в виде воздушных шаров с нарисованными на них
лицами.
SILENCE
by Billy Collins
Now it is time to say what you have to say.
The room is quiet.
The whirring fan has been unplugged,
and the girl who was tapping
a pencil on her desktop has been removed.
So tell us what is on your mind.
We want to hear the sound of your foliage,
the unraveling of your tool kit,
your songs of loneliness,
your songs of hurt.
The trains are motionless on the tracks,
the ships are at rest in the harbor.
The dogs are cocking their heads
and the gods are peering down from their balloons.
The town is hushed,
and everyone here has a copy.
So tell us about your parents—
your father behind the steering wheel,
your cruel mother at the sink.
Let's hear about all the clouds you saw, all the trees.
Read the poem you brought with you tonight.
The ocean has stopped sloshing around,
and even Beethoven
is sitting up in his deathbed,
his cold hearing horn inserted in one ear.
(с английского)
Метки:
