Семён Николаев Вот рассвет Сюремду повязал...

Перевод с марийского Алексея Смольникова

Вот рассвет Сюремду повязал жаркой лентой,
Весь черёмушник солнечным вышит лучом,
И искрится роса, будто брызнуло лето
На озимое поле литым серебром.

А над озером ближним, над мягкими мхами
Тает белый туман - всё прозрачней,
Светлей,
И рассветною песней вдали над кустами
Где-то иволга будит своих сыновей...

Не художник я, жаль! Мне бы краски,
Не слово,
В Третяьковку б такое отдать полотно!
Что ж ты, мама, не будишь меня,
Городского?
Это утро - ведь дважды не будет оно.

Я не гость, не захожий. На родине - дома,
Я вернулся сюда не затем, чтобы спать.
Хоть под крышей родною мягка и солома,
Мне сельчан своих стыдно в полях догонять.

Я на луг побегу, - упущу ли я случай? -
Буду травы косить, мне внове с косой.
А вспотею - сумею я броситься с кручи
В нашу речку с холодной уральской водой!

И опять за косу - до ломоты, до дрожи,
Чтобы сердце вразнос, чтоб гуденье
В костях,
Чтобы крикнули мне: - Ай, поэт, может всё же!
Чтобы поняли все, что я здесь не в гостях.

И травой луговую косу вытирая,
Я услышу, как мне отзовётся металл,
И замру на минуту - не то вспоминая,
а не то спохватившись: слыхал, а не знал...

Мне ведь это в стихи - эти косы и травы.
Мне ведь в песни, чтоб пела Сарсадэ моя!
Разбуди меня, мама, пораньше. Мне, право,
Очень важно, что снова на родине я.