Князь Борис Владимирович Голицын 1769-1813

Дорида (эклога)

Уже небесного коснулось солнце края,
И луч его вдали бледнеет, догорая;
Под взором Веспера темнеет небосвод,
В блестящую ладью сейчас луна взойдет,
И щедрая рука благоприятной ночи
Повсюду сеет мрак, смежая смертных очи;
Увядшая роса, за день опалена,
Прохладой первою росы оживлена.
?Дорида, поспешим в приют уединенья,
Где в тишине земля не ведает волненья;
Дыханием цветов там воздух напоен,
И безмятежный мир вкушает сладкий сон.
Лишь залетит порой Зефир неугомонный
И легким веяньем дерев колышет кроны.
Приветным шелестом Дориду он зовет
Под густолиственный, благословенный свод,
Где ветви темные почти сокрыли небо,
Но зыбкую их сеть просвечивает Феба.
Ты слышишь хор певцов полночных? Всех нежней
Поет для любящих немолчный соловей.
Взгляни: замедлив бег, поток журчит уныло
О том, что рядом нет моей пастушки милой.
Все ожидает здесь, когда придешь ты вновь:
Зефиры, ручейки, лес и… моя любовь?.
Так Тирсис к молодой пастушке обращался;
Три года уж он ей понравиться старался;
Но пылких чувств своих не смел живописать.
Не просто о любви, когда влюблен, сказать.
Все ж благостная ночь и уголок пустынный
Его от робости избавили старинной.
Недугом сладостным сильней воспламенен,
Пастушке наконец решил признаться он:
?Дорида, можно ль быть столь юной и прекрасной
И божеству любви противиться всечасно?
Докучен был всегда тебе мой вечный пыл,
И рад рассудок твой, что сердце победил.
Зачем стыдишься ты любви, что нас сильнее?
Взгляни на мир вокруг: он оживает с нею.
Кто чувство дивное поставит нам в упрек?
Зазорна не любовь, зазорен лишь порок.
О, если б видела ты счастье двух влюбленных,
Природой в чистоте, беспечности взращенных,
Когда, гирляндами цветов оплетены,
Они блаженствуют на лоне тишины,
Ты попросила бы вернуть часы досуга,
Что провела вдали от преданного друга.
Но все же до сих пор надеждой я согрет;
Ведь заблуждения милей надежды нет.
Как только пастуха и речи, и напевы
Встревожили покой в душе прекрасной девы,
Волненье сладкое родили, и когда
Уста сказали ?нет?, а сердце шепчет ?да?,
И вскоре нежная настойчивость, моленья
Сломили долгое ее сопротивленье,
Когда услада игр любовных и затей
Друг к другу любящих влечет еще сильней,
В то время для двоих взамен поры унылой
Восходит новое, чудесное светило.
Взор застилается волшебной пеленой,
И блещет все вокруг невиданной красой.
Вдвоем и слезы лить они бывают рады;
Для любящих сердец и в скорби есть отрада.
И так счастливые текут за днями дни,
Что гладью ручейку спокойному сродни.
Иль ты не чувствуешь, Дорида, хоть немного,
Как жар в душе растет и смутная тревога,
Какая-то печаль, которой слаще нет,
Томленье, а за ним желание вослед?
Но больше нежности в твоем я вижу взоре,
И прелесть ты в моем находишь разговоре,
Вот, вздохи вырвались, я слышу, из груди,
И долю лучшую предвижу впереди?.
Их роща между тем ветвями осенила;
Пастух заговорил о страсти с новой силой,
Ведь ею лишь была его душа полна;
Дорида все молчит, но слушает она.
?Влюбленных множество, – так речь он продолжает, –
Мою любезную пастушку окружает;
Титир и Лисидас, чьи тучные стада
Окрестные луга покроют без труда,
Богатые дары тебе нести готовы;
Есть сердце у меня, богатства нет иного.
Верь сердцу моему, оно не знает лжи;
Ты не богатствами, любовью дорожи.
Огонь, что близ тебя меня сильней сжигает,
Что сердце бедное томит и восторгает –
Не чувство беглое, летучее, как дым,
Что изменяется с мгновением иным.
Мне эта ветреность не ведома нимало,
Моя любовь, увы! моей душою стала;
И часто в забытьи не благостным богам
В смятенье чувств моих курю я фимиам.
Когда ты от меня отдалена судьбою,
Все радости мои уходят за тобою.
Заря прохладою не освежает сад,
Теряет зелень блеск, а роза – аромат,
Как будто скорбь моя всем миром овладела,
И о моей поет печали Филомела?.
Тут Тирсис замолчал. Дорида, онемев
И руку дав ему, идет под сень дерев.
О, ночь, единственный свидетель наслажденья,
Их огради любовь, покрой своею тенью!
Пусть громче певуны ночные воспоют:
Влюбленные нашли здесь счастье и приют.
(перевод с французского)