Сад Прозерпины Из Алджернона Чарлза Суинберна

Здесь, в тихом захолустье,
Неявью грезят сны.
Покой безветрен в грусти,
Увяла грудь волны.
Зеленое все поле
Растет, не зная боли,
Сохи и плуга воли.
И жив ли серп луны?

Уйдите, смех и слезы,
И тот, кто ими жив,
Томим ли мукой грезы
О прошлом ли изныв,
Прочь, бледный цвет надежды,
Страстей и чувств одежды,
Прошу, закройтесь вежды
В покой наперерыв.

За жизнью смерть струится
Невнятна и близка,
Морской туман роится,
Взирая свысока
Как парус многобренный
Бежит юдоли пенной
Вотще, в дали блаженной
Ни волн, ни маяка.

Ни вереска, ни злака.
Весь Прозерпины луг
В сухих головках мака.
Трепещущий недуг
Ускорить увяданья,
О, мертвых воссозданья,
Сочится цедь дурманья.
То черепа вокруг.

Тьме призраков бесплотных
Унылый сухостой
Чадит в песках дремотных
Беззвездный мрак ночной.
Душа, себя теряя,
Обеих бездн чужая,
Лишь морфий ночи зная,
Роднится с темнотой.

И сила, и цветенье
Ничто пред вечным сном.
О, в рай бы, в ад впаденье,
Ан нет, в ничто ничком.
Любовь любить забудет,
Туман красу избудет,
И сладкий пыл остудит
Тень тлена над цветком.

Богиня на пороге.
Цвет-асфодель в кудрях.
А смертные, убоги
Целуемы в дверях,
Времен и стран несметных.
И хлад лобзаний тщетных
Самих смертей заветных
Страшнее на губах.

Кто б ни был ты, рожденный,
Нет участи другой:
В сей сад, с земли сметенный
Вернешься ты, нагой.
И щебет, и услады,
И ласточки глиссады
В черненом льду ограды,
За коим лишь покой.

Здесь скомканные крылья
Зачахших страсти дней
Былой тоски бессилья,
Листы былых скорбей
Под ветром вторят негам:
Незряч бутон под снегом,
И ржу сулит побегам
Засушенный ручей.

Ни счастья, ни несчастья
Не вечны у людей
Сегодня - лишь причастье
Без спроса темных дней.
Любовь, слабея, плачет,
Вернуться сил нет, значит,
И роза слез не спрячет,
И смолкнет соловей.

Избыточной стезею
По жизненным садам
Пробродишь, и хвалою
Исполнишься богам,
Что смерть закроет тему,
Поток ли, капля, все мы,
Стечемся вне дилеммы
К летейским берегам.

С звездою неслиянный,
Остыв, умчится прочь,
И звук, и свет обманный.
Уж призракам невмочь
Вещей равно нездешних
Что толку? Зимних? Вешних?
Явиться в снах кромешных,
В той вечной ночи ночь.


Вторая редакция:

Прошли все грозы мимо
И больше не слышны
В краю, где явь незрима
Под гнетом тишины.
Засеянное поле
Мне снится поневоле.
Кто пашет, и кто полет
Жнецу подчинены.


Уйми, людское племя,
Бесцветный свой накал.
Промчится раньше время,
Чем всякий ожидал.
Рассохлись урны страха,
Надежд увядших праха.
Глубок, не зная краха,
Покоя лишь фиал.

Играет жизнь со смертью,
А после ветер сник,
И зыблет в круговерти
Суда и люд, безлик.
Теченье, хоть невнятно,
Не выпустит обратно.
Здесь остров - необъятный
Забвения рудник.

Здесь нет цветов медвяных,
Змеится поле лоз.
От ягод черно-рдяных
Ты нем и безголос.
И мак стучит мертвящий
Как череп настоящий.
Сад Прозерпины зрящий
Ослепнет раньше слез.

Тьме призраков бесплотных
Кивает сухостой.
И счет теней бессчетных
Заводит в сон глухой.
Душа, себя теряя,
Обеих бездн чужая,
В тумане, словно тая,
Курится полумглой.

Различия любые
Изгладит этот сад.
Прощайте, дни земные,
А здесь ни рай, ни ад.
Красе, любви и силе
Что сетовать в могиле,
Что солнце погасили,
Закончен маскарад?

У входа Прозерпина
Прильнет, измождена.
Одна и та же глина -
Все дни и племена.
С лобзанием Богини
От страсти сердце стынет.
О, кто же здесь отринет
С губ Смерти имена?

Земной идешь дорогой?
Готовься, твой удел
И песню здесь с порога
Оставить, что не спел.
Под властью Прозерпины
Юдоль былой долины,
И ласточки застынут,
Так воздух почернел.

Здесь тленье настигает
Невидимым крылом
И узы разрывает,
И время катит в ком.
В кумирнях помертвелых
Страстей эфирнотелых
Былые луки-стрелы
Привычный бурелом.

И нет вещей, чтоб длили
Пригодности ярмо.
В мехи едва налили,
Как выдохлось вино.
Судьба тщеты любовной
В тревоге безусловной,
Рыдания бескровны.
А после все равно.

Разбитою стезею
Пройдя сквозь жизни гам,
Исполнимся хвалою
Всемыслимым богам,
Что нет нам повторенья,
Из мертвых воскрешенья,
Когда прибьет теченье
К Летейским берегам.

Ни плеск и ни свеченье
Не зыблют пелену
Слепого сна влаченья,
В котором здесь тону.
Бесчувственный, бесплодный
безбрежен мрак холодный
в молчанье безысходном
У вечности в плену.