Billy Collins - Writing in the Afterlife

Billy Collins

Writing in the Afterlife

I imagined the atmosphere would be clear,
shot with pristine light,
not this sulphurous haze,
the air ionized as before a thunderstorm.

Many have pictured a river here,
but no one mentioned all the boats,
their benches crowded with naked passengers,
each bent over a writing tablet.

I knew I would not always be a child
with a model train and a model tunnel,
and I knew I would not live forever,
jumping all day through the hoop of myself.

I had heard about the journey to the other side
and the clink of the final coin
in the leather purse of the man holding the oar,
but how could anyone have guessed

that as soon as we arrived
we would be asked to describe this place
and to include as much detail as possible—
not just the water, he insists,

rather the oily, fathomless, rat-happy water,
not simply the shackles, but the rusty,
iron, ankle-shredding shackles—
and that our next assignment would be

to jot down, off the tops of our heads,
our thoughts and feelings about being dead,
not really an assignment,
the man rotating the oar keeps telling us—

think of it more as an exercise, he groans,
think of writing as a process,
a never-ending, infernal process,
and now the boats have become jammed together,

bow against stern, stern locked to bow,
and not a thing is moving, only our diligent pens.


Билли Коллинз

Писательство по ту сторону

Я представлял себе, что воздух будет чист,
пронизан изначальным светом,
а не этой серной дымкой -
воздух, ионизированный как перед грозой.

Многие представляли себе тут реку,
но никто не упоминал все эти лодки,
на сиденьях которых сгрудились голые пассажиры,
каждый склонён над пишущей табличкой.

Я знал, что не всегда буду ребенком
с моделькой поезда и моделькой туннеля,
и я знал, что не буду жить вечно,
постоянно прыгая выше собственной головы.

Я слыхал о поездке на ту сторону
и как звякнула последняя монета
в кожаном кошельке человека, держащего весло,
но кто бы мог предположить,

что сразу по прибытии
нас попросят описать это место
настолько подробно, насколько это вообще возможно
(не просто вода, - настаивает он,

а скорее маслянистая, безмерная, отрада для крыс (?!),
не просто оковы, а ржавые,
железные, обдирающие лодыжки кандалы)
и то, что нашим следующим заданием стало бы

кратко записать, не задумываясь особо,
наши мысли и чувства о том, как это - быть мёртвым
(ну, не совсем заданием, -
продолжает нам рассказывать
человек, работающий веслом,—

считайте это большим, чем упражнение, - стонет он, -
представьте написание процессом -
бесконечным, инфернальным процессом), -
и вот уже лодки зажали друг друга,

нос против кормы, корма заблокирована носом,
и ничто не шевельнётся, кроме наших прилежно строчащих перьев.