Генрих Гейне. В октябре 1849
Heinrich Heine.(1797-1856).Im Oktober 1849.
Пронёсся над страною ураган,
В родных пенатах снова тихо стало.
Германия – ты взрослый мальчуган,
Порадуйся рождественскому балу!
В кругу семьи досуг проводим свой –
Так ласточка, устав от бед тревожных,
Под крышу возвращается, домой
К гнезду, что свито летом позапрошлым.
Река и лес в объятьях тишины,
Их блики нежные луны заполонили,
Но временами выстрелы слышны –
Возможно друга моего убили?
Возможно безрассудная глава
С ружейной пулей встретилась воочию
(не многим хватит смельчакам ума,
Как Флакусу, чтоб бегать этой ночью).*
Вновь слышен треск. Знать карнавал идёт
И фейерверк на празднике в честь Гёте.
И воскресенье за могилами встаёт
В сиянии ракет на небосводе.
И Ференц Лист навстречу мне спешит:
Он жив, его в кровИ не утопили.
Он не на поле битвы в Венгрии лежит,
И ни хорват его, ни русский не убили.
Свободы пал оплот, последний сдался шанц,
Но в Венгрии кровь продолжает литься.
Но невредим остался рыцарь Франц,
В комоде сабля рыцаря хранится.
Франц жив, он просто слишком старым стал
И о войне венгерской за обедом
Рассказывает внукам как лежал
На поле брани и клинком взывал к победам.
Лишь слово Венгрия услышу я, тотчАс
Мне тесен мой камзол немецкий старый;
Оно бушует морем среди нас,
Приветствует меня как звук фанфары!
Неслышно для других в сознании звучат
Забытой саги о героях звуки,
Железной, дикой песни боевой
О славе и закате Нибелунгов.
Героев же как не было – так нет,
И сказки те же самые читают:
Другие имена, другой сюжет,
Но в них медведей тех же восхваляют.
Мы – с той же неизменною судьбой,
Знамёна те же продолжают виться.
Согласно старому обычаю герой
Законам зверским должен подчиниться.
А в этот раз с медведями быки
В один союз смогли объединиться.
Ты пал, утешься ж тем, мадьяр,
Что нам пришлось позором худшим насладиться.
Всё тех же бестий к власти рок несёт,
Они смеются и в своих делах свободны.
А мы? –Мы угодили все под гнёт
Волков, Свиней и прочих Псов безродных.
Их вой и лай терпеть я не хочу,
Вонь победителей становится сильнее.
Но не кричи, Поэт! Ты слишком болен, чу!
И промолчать, наверное, умнее...
*Очевидно Гейне имеет ввиду Горация. Квинт Гораций Флакк (лат. Quintus Horatius Flaccus; 8 декабря 65 до н. э., Венузия — 27 ноября 8 до н. э., Рим) — древнеримский поэт ?золотого века? римской литературы. Его творчество приходится на эпоху гражданских войн конца республики и первые десятилетия нового режима Октавиана Августа.
Перевод с немецкого 10.09.11.
16
Im Oktober 1849
Gelegt hat sich der starke Wind,
Und wieder stille wird's daheime;
Germania, das grosse Kind,
Erfreut sich wieder seiner Weihnachtsbaeume.
Wir treiben jetzt Familienglueck -
Was hoeher lockt, das ist vom Uebel -
Die Friedensschwalbe kehrt zurueck,
Die einst genistet in des Hauses Giebel.
Gemuetlich ruhen Wald und Fluss,
Von sanftem Mondlicht uebergossen;
Nur manchmal knallt's - Ist das ein Schuss? -
Es ist vielleicht ein Freund, den man erschossen.
Vielleicht mit Waffen in der Hand
Hat man den Tollkopf angetroffen
(Nicht jeder hat soviel Verstand
Wie Flaccus, der so kuehn davongeloffen).
Es knallt. Es ist ein Fest vielleicht,
Ein Feuerwerk zur Goethefeier! -
Die Sontag, die dem Grab entsteigt,
Begruesst Raketenlaerm - die alte Leier.
Auch Liszt taucht wieder auf, der Franz,
Er lebt, er liegt nicht blutgeroetet
Auf einem Schlachtfeld Ungarlands;
Kein Russe noch Kroat' hat ihn getoetet.
Es fiel der Freiheit letzte Schanz',
Und Ungarn blutet sich zu Tode -
Doch unversehrt blieb Ritter Franz,
Sein Saebel auch - er liegt in der Kommode.
Er lebt, der Franz, und wird als Greis
Vom Ungarkriege Wunderdinge
Erzaehlen in der Enkel Kreis -
"So lag ich und so fuehrt ich meine Klinge!"
Wenn ich den Namen Ungarn hoer,
Wird mir das deutsche Wams zu enge,
Es braust darunter wie ein Meer,
Mir ist, als gruessten mich Trompetenklaenge!
Es klirrt mir wieder im Gemuet
Die Heldensage, laengst verklungen,
Das eisern wilde Kaempenlied -
Das Lied vom Untergang der Nibelungen.
Es ist dasselbe Heldenlos,
Es sind dieselben alten Maeren,
Die Namen sind veraendert bloss,
Doch sind's dieselben "Helden lobebaeren".
Es ist dasselbe Schicksal auch -
Wie stolz und frei die Fahnen fliegen,
Es muss der Held, nach altem Brauch,
Den tierisch rohen Maechten unterliegen.
Und diesmal hat der Ochse gar
Mit Baeren einen Bund geschlossen -
Du faellst; doch troeste dich, Magyar,
Wir andre haben schlimmre Schmach genossen.
Anstaend'ge Bestien sind es doch,
Die ganz honett dich ueberwunden;
Doch wir geraten in das Joch
Von Woelfen, Schweinen und gemeinen Hunden.
Das heult und bellt und grunzt - ich kann
Ertragen kaum den Duft der Sieger.
Doch still, Poet, das greift dich an -
Du bist so krank, und schweigen waere klueger.
Пронёсся над страною ураган,
В родных пенатах снова тихо стало.
Германия – ты взрослый мальчуган,
Порадуйся рождественскому балу!
В кругу семьи досуг проводим свой –
Так ласточка, устав от бед тревожных,
Под крышу возвращается, домой
К гнезду, что свито летом позапрошлым.
Река и лес в объятьях тишины,
Их блики нежные луны заполонили,
Но временами выстрелы слышны –
Возможно друга моего убили?
Возможно безрассудная глава
С ружейной пулей встретилась воочию
(не многим хватит смельчакам ума,
Как Флакусу, чтоб бегать этой ночью).*
Вновь слышен треск. Знать карнавал идёт
И фейерверк на празднике в честь Гёте.
И воскресенье за могилами встаёт
В сиянии ракет на небосводе.
И Ференц Лист навстречу мне спешит:
Он жив, его в кровИ не утопили.
Он не на поле битвы в Венгрии лежит,
И ни хорват его, ни русский не убили.
Свободы пал оплот, последний сдался шанц,
Но в Венгрии кровь продолжает литься.
Но невредим остался рыцарь Франц,
В комоде сабля рыцаря хранится.
Франц жив, он просто слишком старым стал
И о войне венгерской за обедом
Рассказывает внукам как лежал
На поле брани и клинком взывал к победам.
Лишь слово Венгрия услышу я, тотчАс
Мне тесен мой камзол немецкий старый;
Оно бушует морем среди нас,
Приветствует меня как звук фанфары!
Неслышно для других в сознании звучат
Забытой саги о героях звуки,
Железной, дикой песни боевой
О славе и закате Нибелунгов.
Героев же как не было – так нет,
И сказки те же самые читают:
Другие имена, другой сюжет,
Но в них медведей тех же восхваляют.
Мы – с той же неизменною судьбой,
Знамёна те же продолжают виться.
Согласно старому обычаю герой
Законам зверским должен подчиниться.
А в этот раз с медведями быки
В один союз смогли объединиться.
Ты пал, утешься ж тем, мадьяр,
Что нам пришлось позором худшим насладиться.
Всё тех же бестий к власти рок несёт,
Они смеются и в своих делах свободны.
А мы? –Мы угодили все под гнёт
Волков, Свиней и прочих Псов безродных.
Их вой и лай терпеть я не хочу,
Вонь победителей становится сильнее.
Но не кричи, Поэт! Ты слишком болен, чу!
И промолчать, наверное, умнее...
*Очевидно Гейне имеет ввиду Горация. Квинт Гораций Флакк (лат. Quintus Horatius Flaccus; 8 декабря 65 до н. э., Венузия — 27 ноября 8 до н. э., Рим) — древнеримский поэт ?золотого века? римской литературы. Его творчество приходится на эпоху гражданских войн конца республики и первые десятилетия нового режима Октавиана Августа.
Перевод с немецкого 10.09.11.
16
Im Oktober 1849
Gelegt hat sich der starke Wind,
Und wieder stille wird's daheime;
Germania, das grosse Kind,
Erfreut sich wieder seiner Weihnachtsbaeume.
Wir treiben jetzt Familienglueck -
Was hoeher lockt, das ist vom Uebel -
Die Friedensschwalbe kehrt zurueck,
Die einst genistet in des Hauses Giebel.
Gemuetlich ruhen Wald und Fluss,
Von sanftem Mondlicht uebergossen;
Nur manchmal knallt's - Ist das ein Schuss? -
Es ist vielleicht ein Freund, den man erschossen.
Vielleicht mit Waffen in der Hand
Hat man den Tollkopf angetroffen
(Nicht jeder hat soviel Verstand
Wie Flaccus, der so kuehn davongeloffen).
Es knallt. Es ist ein Fest vielleicht,
Ein Feuerwerk zur Goethefeier! -
Die Sontag, die dem Grab entsteigt,
Begruesst Raketenlaerm - die alte Leier.
Auch Liszt taucht wieder auf, der Franz,
Er lebt, er liegt nicht blutgeroetet
Auf einem Schlachtfeld Ungarlands;
Kein Russe noch Kroat' hat ihn getoetet.
Es fiel der Freiheit letzte Schanz',
Und Ungarn blutet sich zu Tode -
Doch unversehrt blieb Ritter Franz,
Sein Saebel auch - er liegt in der Kommode.
Er lebt, der Franz, und wird als Greis
Vom Ungarkriege Wunderdinge
Erzaehlen in der Enkel Kreis -
"So lag ich und so fuehrt ich meine Klinge!"
Wenn ich den Namen Ungarn hoer,
Wird mir das deutsche Wams zu enge,
Es braust darunter wie ein Meer,
Mir ist, als gruessten mich Trompetenklaenge!
Es klirrt mir wieder im Gemuet
Die Heldensage, laengst verklungen,
Das eisern wilde Kaempenlied -
Das Lied vom Untergang der Nibelungen.
Es ist dasselbe Heldenlos,
Es sind dieselben alten Maeren,
Die Namen sind veraendert bloss,
Doch sind's dieselben "Helden lobebaeren".
Es ist dasselbe Schicksal auch -
Wie stolz und frei die Fahnen fliegen,
Es muss der Held, nach altem Brauch,
Den tierisch rohen Maechten unterliegen.
Und diesmal hat der Ochse gar
Mit Baeren einen Bund geschlossen -
Du faellst; doch troeste dich, Magyar,
Wir andre haben schlimmre Schmach genossen.
Anstaend'ge Bestien sind es doch,
Die ganz honett dich ueberwunden;
Doch wir geraten in das Joch
Von Woelfen, Schweinen und gemeinen Hunden.
Das heult und bellt und grunzt - ich kann
Ertragen kaum den Duft der Sieger.
Doch still, Poet, das greift dich an -
Du bist so krank, und schweigen waere klueger.
Метки:
