божественная комедия рай песнь двеннадцатая

Опять вдали загадочно кружили.
Зарницы,звезды,мрак и полумрак.
Опять,опять нам тайны приносили.

И я опять какой-то делал шаг.
И круг летел и в тишине скрывался.
Другой летел и бился словно флаг.

Какой-то звук сливался и сливался.
Далекий,сладкий,еле слышный звон.
Сирены шепот мне опять казался...

Еще с какиих-то тех...других времен.
Цветы кружили и опять шептали.
Опять,опять венками заплетен.

И эти сны, и эти дали,дали.
И этот голос тихо подлетал...
И мы его когда-то узнавали.

И я его когда-то узнавал.
Загадки все...и новая загадка.
Ее господь на сердце нам послал.

И там цветов загадочная грядка.
И блеск опять таких усталых роз.
И госпожа все выпьет без остатка.

И тихий мне опять задаст вопрос.
Вокруг цветы,вокруг звучало пенье.
И новый голос новый звук донес.

А мне казалось,это представленье,
Как этот блеск,который там затих.
И я опять шепчу стихотворенье.

Такой далекий и усталый стих.
И вот в огнях из странного сиянья,
Мы видим мир...усталый для двоих.

И голос разрывая мирозданья.
-Тебя мой голос снова не смутит.
В каких-то снах,какие-то страданья.

А голос только сердце золотит.
А голос только сердце разрывает.
И голос мой...тебя он удивит.

Христова рать шагает и шагает.
И шепот свой дарила всем векам.
Теперь ее и вечность не узнает.

Но век другой умчался к облакам.
Другие мысли и другие взгляды.
Христово войско снова там и там.

И вот послав кому-то все наряды.
Христово войско,снова битву ждет.
И воины своей победе рады.

Все ждут ее,когда она придет.
И там Европа ждет и замирает.
И там листва загадочно поет.

И вот волна на берег опадает.
И вьется так,и все шумит,шумит...
И море так загадочно сверкает.

И город там загадочно стоит.
Калирога-его зовут народы.
И герб его, и меч его висит.

И в нем родился вестник той свободы.
Христовый воин,статен и высок.
И он за веру претерпел невзгоды.

Хотя к нему весь мир и был жесток.
В себе он видел вечного пророка.
И ждал когда его наступит срок.

Он видел эти звезды там...далеко.
Он говорил им снова и опять.
И он тогда готов был силой рока.

Свою судьбу восславить и связать.
И он глядел на трепетные дали.
И в сердце все шептала благодать.

Господь...его потом века назвали.
И он в веках загадочно звенел.
И люди шли...глядели и гадали.

И каждый шепот странно шелестел.
И люди все колени преклоняли.
И каждый знать...и плакать захотел.

Он видел сны вначале и вначале.
И в той такой загадочной заре.
Слугой господня,все его назвали.

И меч ему вручили в серебре.
Слуга господня-вечность,вечность эта!
И жизнь его блаженная в добре.

Он говорил,моя душа согрета.
Я словно тот,дрожащий Иоанн,
Глядел,смотрел...с рассвета до рассвета.

И шепот этот плакал,как туман.
И эта поступь покоряла дали.
И звезды те...и дали этих стран.

И ангелы оттуда прилетали.
Дарили сердце и улыбку...взгляд.
И вместе с ним загадочно не спали.

И дни идут и дни его горят.
И божество ему вдали шептало.
И он смотрел загадочно в закат.

Душа и тайну эту открывала.
Душа и тайны снова берегла!
И клятва эти с тишиной звучала.

Далекие и звонкие слова.
И много истин сердце сберегало.
И много истин вечность отдала.

И вечный бой с начала и начала.
Он шел туда и говорил о том.
Его душа загадочно пылала.

И трепетно входила в каждый дом.
И крест в руках,и снова дали,дали.
И крест в руках в сиянье золотом.

А возле ног ручьи затрепетали.
И наполняли тихой влагой сад.
И птицы сердце трепетно искали.

Бросали взгляд и уносили взгляд.
Три колесницы где-то пробегали.
И строились потом в единый ряд.

Они собою церковь представляли.
Вся мощь ее опять велит,велит.
Того,кого Фомой тогда назвали.

Опять святую правду говорит.
И снова цели,снова поступь эта.
Святая церковь в небесах парит.

А он все ждет, а он все ждет ответа.
Но истину нельзя пересказать.
И колесница снова мчится эта.

Туда,туда и снова...и опять.
Потом еще две,где-то закружили.
И бросились победу добывать.

Мы открывали роковые были.
Слова звенят и плачут невпопад.
И сколько раз мы ангелов просили.

И сколько раз они нам не велят.
Бонавентура...он следит за нами.
Его глаза горят,горят,горят.

Он шел еще когда-то там садами.
Хотел найти христовые следа.
И вот опять дрожащими руками.

Берет свой крест и ждет опять беды.
И Августин следит опять за этим.
Иллюминат...уже без бороды.

И Виктора мы где-то там заметим.
И Петр Едок напротив восседал.
Одной молитвой мы им всем ответим.

И я ее опять шептал,шептал.
Нафан-пророк,услышал в отдаленье.
Ансель с Донатом тоже что-то ждал.

А там Рубан все молит откровенье.
Ему все вторит грозный Иохим.
И только звезд усталое паденье.

И этот мир нам кажется другим.
И этот мир нам тайну открывает.
Но только мы ее не сохраним.

Такое в жизни только раз бывает.

Далекий взгляд,который стал другим...