Юджин Ли-Гамильтон. Воображенные сонеты 30-39

30. Рабби Ниссим – Богу потопов
(1497 г.)

Во дни, когда Земля была юна,
Ты, Боже, поразил людское стадо:
Упали с неба струи водопада,
Был солнца зрак бледнее, чем луна;

И шли ко дну вожди и племена –
Желудкам рыбьим пища и услада,
Покуда трупоедов мириады
Телами не насытились сполна.

Растленный Рим – пороков гнездовище,
Так отчего Ты мешкаешь, Господь?
Преобрати блудницу в пепелище!

Приди, чтоб грехотворцев прополоть!
Пусть океанским рыбам будет пищей
Утопленников слизистая плоть.

31. Лодовико Сфорца – Беатриче Д'Эсте
(1498 г.)

Любимая, кружится голова
И сердце разрывается в тревоге;
С утра черным-черно в моем чертоге,
Рассветная иссякла синева.

Мне слышатся неясные слова,
По лестнице топочут чьи-то ноги;
И знаю я, что встанет на пороге
Сейчас гонец и скажет: ты мертва.

Холодный ветер горечью пропах,
Под палою листвой земля сырая
Стенает, словно призраки впотьмах;

Возможно ли, что слезы утирая,
Природа твой оплакивает прах,
Пока душа летит к воротам рая?

32. Савонарола – своей участи
(1498 г.)

Мне снилось: я по воле аквилона
Дрейфую на безвесельном плоту,
Подобно арбалетному болту,
Несущемуся к водам Флегетона.

Не мог сдержать я горестного стона,
Беспомощно взирая в темноту;
Тут мой кораблик пересек черту
И в жадный пламень угодил с разгона.

Флоренция, предсказанное снами,
Сбылось: к сплетенью огненных колец
Я ныне наяву гоним волнами.

Не рано ли, небесный мой Отец,
Мне суждены прожорливое пламя
И мученика траурный венец?

33. Лука Синьорелли – сыну
(1500 г.)

Тебя сегодня принесли в мой дом,
Ты в драке был убит ударом в спину.
Я вымолвил: ?Кладите на перину?,
Скрывая слезы, непослушным ртом.

Я снял с тебя одежду, а потом,
Произнеся молитву, взял сангину;
И рисовал, и мышцы мял, как глину,
Всю ночь — одним стремлением ведом:

Я в Божий храм отправлюсь на рассвете
С палитрой и набросками в руке.
Твой облик сохранится на портрете –

Лицо святого в ангельском венке –
Пока не потускнеют краски эти,
Как звук литаний тает вдалеке.

34. Колумб – своим оковам
(1502 г.)

Вы на стене висите паутиной,
Как знак несправедливости земной;
Вы, кандалы, останетесь со мной,
Пока меня не закидают глиной.

Мне ваши звенья служат пуповиной,
Связуя с прошлым пряжею стальной,
Когда искал, не стоя за ценой,
Я новый мир за мрачною пучиной.

Взгляну на вас – и корчусь под кнутом
От сладкой боли, как Христос когда-то.
Вот потому живу я, вас храня:

Напоминайте чаще мне о том,
Чем в мире этом почести чреваты,
Сквозь вечность к Богу приковав меня.

35-36. Зара – своей возлюбленной
(1503 г.)
I

Льет в тигель свой алхимия рассвета
Свинец холодных и угрюмых туч,
И золото течет с небесных круч,
И роща алым пламенем одета.

Рубины драгоценного браслета –
Те брызги, что роняет горный ключ,
И прогоняет ночь горячий луч,
Росинки превращая в самоцветы.

Я долго жил без света и огня,
Но красота твоя преобразила
Такой же трансмутацией меня:

Все то, что серо было и уныло,
Искрится, как роса при свете дня
В лучах благословенного светила.

II

Как пузырек серебряный, луна
Всплывает кверху в медленном полете,
Разбрасывая щедрые щепоти
Сияния, безмолвия и сна;

Благоуханий жаркая волна
Плывет над лугом, тонущим в дремоте,
И только жук играет на фаготе
Да ручейков мелодия слышна.

Царица летней ночи в тишине
Роняет серебристые крупицы,
И мир уснувший тает в белизне;

Вот так и ты, судьбы моей царица,
Ливаном окропляешь душу мне,
Где в каждом уголке твой свет струится.

37. Васко да Гама – духу бурь
(1504 г.)

Со всех сторон ярился жидкий ад:
Там посреди кипящей котловины
Валов морских свинцовые вершины
Крушили мне борта, за рядом ряд.

В полночном небе, устрашавшем взгляд,
Где бушевала звездная лавина,
Явился ты в обличьи исполина,
И прогремел твой голос, как набат:

?Прочь! Я один – хозяин этих вод!
Вернись обратно, смертный, без урона!
Вернись, не то тебя погибель ждет!?

Но я вперед стремился непреклонно –
И стихли волны, заблестел восход,
И мне открылась Индии корона.

38. Катерина Талбот – своему дитяти
(1510 г.)

Опять личина смотрит из окна.
Безумие, ответь моей печали:
Где люди в масках, что дитя украли?
Я их ищу с утра и дотемна.

Но встреча с ними мне не суждена;
Я слышу топот крошечных сандалий.
Мы Пляску Смерти вместе б танцевали –
Вернись, дитя, уже пришла весна.

У Девы в храме семь ножей в груди,
Но десять раз по семь мою пронзили.
Разверзнись, твердь, и смертных не щади!

Закат багров; светило тонет в иле.
Мы оба пьем соленые дожди
Под топот ножек по дорожной пыли.

39. Бальбоа – Тихому океану
(1513 г.)

Ты мне парчой явился золотой
В лучах светила, в час его захода;
Никем еще не виданные воды
Открылись мне с вечернею звездой.

Надменный стяг Испании святой
Я развернул под чашей небосвода,
И волны, как покорные народы,
Спешат с дарами пенной чередой.

Отныне, нереиды и тритоны,
Дон Фердинанд – единственный сеньор,
Кому подвластны ваши легионы!

Все жемчуга в глубинах темных нор
Теперь его, и блеск своей короны
Монарх над океаном распростер.

Оригинал: