Я. Сейферт. Отливка колоколов 24
Окно, полное звезд
В годы, когда я облизывал
смородинный джем с краюшки,
прежде чем ее съесть,
верил я, что на небе
не может быть больше звезд,
чем на мамином фартуке
белых крапинок.
Потом, часами просиживая
в окне под крышей,
среди знакомых созвездий
выдумывал совсем новые:
Кораллового куста
и на восток от него
созвездие Турецкой пушки,
туманность Серебряных паутин
и в ней созвездие Скрипки.
Когда кто-нибудь дверь отворял,
он топтал на полу
их лучи.
Прежде всех я обычно отыскивал
пять сияющих звезд,
и наподобие Андромеды,
давал им имя молодой учительницы,
которую тайно любил.
Ее звали Мария Коларжова.
Однажды я видел ее с Жоджинского пляжа.
Она плыла в реке на спине.
Первыми двумя звездами были ее глаза.
Она давала течению медленно относить себя
к Стрелецкому острову.
В годы, когда я облизывал
смородинный джем с краюшки,
прежде чем ее съесть,
верил я, что на небе
не может быть больше звезд,
чем на мамином фартуке
белых крапинок.
Потом, часами просиживая
в окне под крышей,
среди знакомых созвездий
выдумывал совсем новые:
Кораллового куста
и на восток от него
созвездие Турецкой пушки,
туманность Серебряных паутин
и в ней созвездие Скрипки.
Когда кто-нибудь дверь отворял,
он топтал на полу
их лучи.
Прежде всех я обычно отыскивал
пять сияющих звезд,
и наподобие Андромеды,
давал им имя молодой учительницы,
которую тайно любил.
Ее звали Мария Коларжова.
Однажды я видел ее с Жоджинского пляжа.
Она плыла в реке на спине.
Первыми двумя звездами были ее глаза.
Она давала течению медленно относить себя
к Стрелецкому острову.
Метки: