Из Уильяма Вордсворта

МОТЫЛЬКУ

1.
Побудь вблизи, прерви полет!
Пусть взор мой на тебе замрет!
Тобой воссоздан каждый миг
Первоначальных дней моих!
И время, что давно мертво,
Оживлено тобой,
Порхающее существо:
Отца я вижу своего
Со всей моей семьей.

О сладость, сладость детских лет,
Когда за мотыльком вослед
Бежали мы с моей сестрой,
Разгоряченные игрой!
Я, как охотник, подстерег
Добычу – но напрасен был
Мой бег, отчаянный прыжок:
Оберегал ревниво Бог
Пыльцу прелестных крыл.

2.
Над желтым наклонясь цветком,
Тобой, малюткой-мотыльком,
Я любовался и не знал,
Нектар вкушал ты или спал.
И был ты неподвижней вод
Объятых льдом морей.
Счастливым будет ли полет,
Когда внезапный ветр найдет
Тебя среди ветвей?

Останься с нами! Мы с сестрой
Тебе подарим садик свой.
Здесь отдохнут твои крыла.
Тебе не причиним мы зла!
Будь гостем нашим дорогим,
Присядь на куст близ нас.
О детских днях поговорим,
Их летний свет неповторим,
И каждый долгим был – таким,
Как двадцать дней сейчас.


СОНЕТЫ


У МОРЯ

Вечерняя безветренная тишь.
Монахине, свершающей обряд,
Подобно время. Солнечный закат
Как бы в своем покое потонул.

У моря, как у райских врат, стоишь.
Прислушайся: проснулся мощный Дух!
Извечным ритмом наш волнует слух
Его сплошной громоподобный гул.

Дитя мое, гуляя здесь со мной,
Пусть и чужда ты мысли неземной –
Но все ж твое чудесно естество.

Преданью ты причастна круглый год
И сокровенный храм твой стережет
Незримое тобою Божество.


ВНУТРЕННЕЕ ЗРЕНИЕ

Блажен идущий, отвративший взор
От местности, чьи краски и черты
Зовут себя разглядывать в упор,
Минующий прекрасные цветы.

Ему иной желаннее простор:
Пространство грезы, нежный зов мечты –
Как бы мгновенно сотканный узор
Меж блеском и затменьем красоты.

Любовь и Мысль, незримые для глаз,
Покинут нас – и с Музой в свой черед
Мы поспешим проститься в тот же час.

Покуда ж вдохновение живет –
Росу на песнопение прольет
Небесный разум, заключенный в нас.


ДАЛЕКОМУ ДРУГУ

О, не молчи! Или любовь – цветок?
И холод отдаленья моего
Убил последний слабый лепесток
Прекрасного цветения его?

Я, словно странник, нищ и одинок.
Прерви свой сон, как злое колдовство!
Поверь, что счастья твоего залог
Лишь в исполненье долга своего.

Откликнись же! Пусть сердце-сирота
Печальней опустевшего гнезда,
Засыпанного снегом средь нагих

И зябнущих шиповника ветвей, –
Но тысячью признаний дорогих
Сомненья нестерпимые развей!


* * *

Охваченный восторгом, свой порыв
Я торопился разделить – но ты
Спала среди могильной немоты,
Привычной скорбью радость угасив.

Любовь моя, во мне твой образ жив!
Но как я мог забыть тебя? Чья власть
Хотя б на миг позволила мне пасть,
Своим сияньем лживым ослепив

Глаза, оплакавшие твой уход?!
Как превозмочь мне боль мою, мой стыд?
Храни же, сердце, среди всех невзгод

Алмаз, что в глубине твоей сокрыт.
Увы, ни этот, ни грядущий год
Тот лик небесный мне не возвратит.


НАПИСАННОЕ НА МОРСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ
БЛИЗ КАЛЕ. АВГУСТ 1802


Вечерняя звезда земли моей!
Ты как бы в лоне Англии родном
Покоишься в блистании огней,
В закатном упоении своем.

Ты стать могла бы светочем, гербом
Для всех народов до скончанья дней.
Веселым блеском, свежестью лучей
Играла бы на знамени святом.

Об Англии, простертой над тобой,
Я думаю со страхом и мольбой,
Исполненный мучительных тревог.

В единстве жизни, славы и судьбы
Вы неразрывны – да хранит вас Бог
Среди пустой, бесчувственной толпы.