Кокон
КОКОН
Gisella Rizzo “Il bozzolo”
http://www.neteditor.it/content/231380/il-bozzolo
Перевод с итальянского – Элина Маркова
Нельзя родиться, не умерев прежде. Чудо воскресения состоит именно в переходе из тьмы к свету; при отсутствии ночи не смог бы наступить рассвет, солнце было бы всегда полным и готовым на медленном огне поджаривать тела и иссушать дух. В период застоя не может произойти полного обезвоживания жизни, однако человеческое существо намерено определить свой статус и силится наделить его постоянством, дабы обрести уверенность. Кто-то, может быть, хочет выступить в роли добровольца и погрузиться в неизвестность?.. Наше собственное сознание есть не что иное как устройство для преобразования реальности: оно анализирует и распознаёт формы, характеристики и другие данные, воспринимаемые нашими чувствами, пытаясь создать ощущение стабильности и удалить всё неизвестное. Это предисловие призвано лишь подчеркнуть, насколько могут быть болезненными для человеческого существа крупные изменения, которые способны сделать нас слабыми, а иногда, как это свойственно куколке, заставить построить защитный кокон, прежде чем умереть, или, что то же самое, подвергнуться изменениям.
Дафне, лёжа в постели, вытирает со лба пот и смотрит на сестрёнку, которая мечется среди ночных кошмаров. Она поглаживает девочку, чтобы успокоить, но, кажется, ласки не проникают в мир снов; там спящая совсем одна, ей по-прежнему снится маленькая птичка, выпавшая из гнезда и умирающая прямо у неё на глазах. Маффи постоянно возвращается в тот день, когда молча наблюдала агонию, с покорностью, сгорая от боли, потеряв надежду.
В доме никто не спит. Джо, брат, прикуривает сигарету в темноте. Потом умывается и снова ложится.
Пока готовится кофе, он проклятиями встречает новый день, его уже запарили эти бессонные ночи. Джо злится на весь белый свет, прекрасно осознавая, что маленькая Маффи сейчас переживает тяжёлую утрату, которая стирается из её головы во время бодрствования, но в снах продолжает разрастаться. Травма сама себя подпитывает, становясь бессмертной.
Клавдия просыпается посреди ночи, напуганная ночным кошмаром с умирающей птичкой, который время от времени повторяется, не оставляя шансов на спасение. В мозгу перешёптываются голоса, она сжимает руками голову, пытаясь заключить перемирие с самой собой, но безрезультатно. Клавдия курит. Потом споласкивает лицо и снова возвращается в постель, но спать больше не может. Она крутится на простынях, в то время как в голове кружатся тяжёлые мысли. Она то укрывается, то раскрывается. Вытирает вспотевший лоб. Гладит себя по лицу, как бы утешая. Содрогается от страха, потом вне себя сбрасывает одеяло.
Матерясь, она готовит кофе, злая на весь мир.
Она не понимает суть происходящего. Чувствует только ужасную боль, ненависть ко всему окружающему, что заставляет её прятаться. Никто больше не должен причинить ей страдание, поэтому она ищет уединения. Клавдия не выпускает наружу эмоции, затушёвывая свою личность, чтобы стать невидимой. Эта женщина, однако, существует и страдает в своей тюрьме. Она не отдаёт себе отчёта в том, что сама построила крепость, в которой заперта; но зло и здесь возвращается к ней в виде ночных кошмаров.
Процесс превращений наконец-то разбужен, спираль давней травмы раздирает настоящее. Она должна готовиться, чтобы получить новую жизнь. Её комната превратилась в морг. На время она нашла в ней убежище, но сейчас должна выйти отсюда, снова окунуться в мир в поисках своего места. Она отключает телефон, отменяет встречи, хочет остаться одна со своей болью в мире, в который никто не сможет войти; она дошла до того, чтобы стать ничем, но пока не может понять, как это осуществить. К сожалению, Клавдия не одна, её преследует вопль маленькой девочки, не оставляя в покое во сне и даже в изнуряющем бодрствовании. Гнев и подавленность чередуются, но страх не покидает. Образ человека стоит перед её глазами, злобного существа, наводящего ужас, возродившийся из прошлого. Это призрак, способный реинкарнировать в тех, кто находится рядом. Она открывает глаза и понимает, что как раз по этой причине избегает своего прошлого – чтобы не встретиться больше с ним… И всё-таки он вновь появляется, в ещё неизвестных людях, бороздящих землю, незнакомцах, оказавшихся под его взглядом, чтобы потом исчезнуть.
Джо буквально разрывается от гнева перед этими злобными глазами, которые если бы могли, сделали бы всё, чтобы дать выход жестокости. У Джо хороший нюх, он на расстоянии чувствует запах дурных людей. Среди шумных улиц, под лучами солнца злодеи безвредны: они выходят из игры в ожидании ситуаций, подходящих для осуществления их гадостей. Лучше тёмная каморка или общественная уборная, где скрывается мерзость, в этой обстановке они готовы к действию. Они трусы, коварные приспособленцы, от которых надо защищаться, нападая первыми. Сейчас всё молчит в абсолютном параличе, что делает уязвимыми Джо и его сестёр. Что-то неопределённое вокруг начинает принимать форму, мало-помалу формируя оболочку. В этом коконе Джо, Дафне и Маффи трепещут, ожидая… перерождения из куколки в бабочку. Выдержат ли они это тревожное ожидание?
Сможет ли Клавдия дойти до конца, когда голова её снова начнёт раскалываться? Конечно, она хотела бы отрубить резким, точным ударом всё это животное страдание, от которого нельзя сбежать, находясь во власти своих видений.
Маффи распахивает глаза, дом воспоминаний открывает дверь, и ужас предстаёт перед ней! Джо барахтается, пытаясь разорвать кокон и убежать от себя самого. У Маффи всё тело в синяках и царапинах, она осматривает себя и ничего не понимает. Она не помнит, что случилось, только мрачное лицо вихрастого человека возникает из темноты. Травма гнездилась в детстве; и было достаточно маленькой искры прошлого, чтобы возродить страх. Ненависть Джо, чередуясь с паникой Маффи, переходит в отчаяние молчаливой Дафне.
Клавдия воплощает в себе всё, все эти проявления в ней доведены до предела.
Она устремляется на балкон и всматривается в пустоту, ей кажется, что силы притяжения больше не существует. Женщина потерянно оглядывается, как будто не понимает, где находится. Мир, нависающий над ней, кажется слишком огромным, способным раздавить её. Она возвращается в спальню и ложится, плачет и пытается успокоиться, раскачиваясь, как в детстве.
Дафне старается утешить Маффи, которая плачет в отчаянии, ничего толком не помня, просто от ощущения смерти, пронизывающего её кокон. Ждать больше нечего.
Медленно проснётся нечто, и Клавдия сможет освободиться от своего отвратительного прошлого.
Умрут трое, из них возродится одна.
Gisella Rizzo “Il bozzolo”
http://www.neteditor.it/content/231380/il-bozzolo
Перевод с итальянского – Элина Маркова
Нельзя родиться, не умерев прежде. Чудо воскресения состоит именно в переходе из тьмы к свету; при отсутствии ночи не смог бы наступить рассвет, солнце было бы всегда полным и готовым на медленном огне поджаривать тела и иссушать дух. В период застоя не может произойти полного обезвоживания жизни, однако человеческое существо намерено определить свой статус и силится наделить его постоянством, дабы обрести уверенность. Кто-то, может быть, хочет выступить в роли добровольца и погрузиться в неизвестность?.. Наше собственное сознание есть не что иное как устройство для преобразования реальности: оно анализирует и распознаёт формы, характеристики и другие данные, воспринимаемые нашими чувствами, пытаясь создать ощущение стабильности и удалить всё неизвестное. Это предисловие призвано лишь подчеркнуть, насколько могут быть болезненными для человеческого существа крупные изменения, которые способны сделать нас слабыми, а иногда, как это свойственно куколке, заставить построить защитный кокон, прежде чем умереть, или, что то же самое, подвергнуться изменениям.
Дафне, лёжа в постели, вытирает со лба пот и смотрит на сестрёнку, которая мечется среди ночных кошмаров. Она поглаживает девочку, чтобы успокоить, но, кажется, ласки не проникают в мир снов; там спящая совсем одна, ей по-прежнему снится маленькая птичка, выпавшая из гнезда и умирающая прямо у неё на глазах. Маффи постоянно возвращается в тот день, когда молча наблюдала агонию, с покорностью, сгорая от боли, потеряв надежду.
В доме никто не спит. Джо, брат, прикуривает сигарету в темноте. Потом умывается и снова ложится.
Пока готовится кофе, он проклятиями встречает новый день, его уже запарили эти бессонные ночи. Джо злится на весь белый свет, прекрасно осознавая, что маленькая Маффи сейчас переживает тяжёлую утрату, которая стирается из её головы во время бодрствования, но в снах продолжает разрастаться. Травма сама себя подпитывает, становясь бессмертной.
Клавдия просыпается посреди ночи, напуганная ночным кошмаром с умирающей птичкой, который время от времени повторяется, не оставляя шансов на спасение. В мозгу перешёптываются голоса, она сжимает руками голову, пытаясь заключить перемирие с самой собой, но безрезультатно. Клавдия курит. Потом споласкивает лицо и снова возвращается в постель, но спать больше не может. Она крутится на простынях, в то время как в голове кружатся тяжёлые мысли. Она то укрывается, то раскрывается. Вытирает вспотевший лоб. Гладит себя по лицу, как бы утешая. Содрогается от страха, потом вне себя сбрасывает одеяло.
Матерясь, она готовит кофе, злая на весь мир.
Она не понимает суть происходящего. Чувствует только ужасную боль, ненависть ко всему окружающему, что заставляет её прятаться. Никто больше не должен причинить ей страдание, поэтому она ищет уединения. Клавдия не выпускает наружу эмоции, затушёвывая свою личность, чтобы стать невидимой. Эта женщина, однако, существует и страдает в своей тюрьме. Она не отдаёт себе отчёта в том, что сама построила крепость, в которой заперта; но зло и здесь возвращается к ней в виде ночных кошмаров.
Процесс превращений наконец-то разбужен, спираль давней травмы раздирает настоящее. Она должна готовиться, чтобы получить новую жизнь. Её комната превратилась в морг. На время она нашла в ней убежище, но сейчас должна выйти отсюда, снова окунуться в мир в поисках своего места. Она отключает телефон, отменяет встречи, хочет остаться одна со своей болью в мире, в который никто не сможет войти; она дошла до того, чтобы стать ничем, но пока не может понять, как это осуществить. К сожалению, Клавдия не одна, её преследует вопль маленькой девочки, не оставляя в покое во сне и даже в изнуряющем бодрствовании. Гнев и подавленность чередуются, но страх не покидает. Образ человека стоит перед её глазами, злобного существа, наводящего ужас, возродившийся из прошлого. Это призрак, способный реинкарнировать в тех, кто находится рядом. Она открывает глаза и понимает, что как раз по этой причине избегает своего прошлого – чтобы не встретиться больше с ним… И всё-таки он вновь появляется, в ещё неизвестных людях, бороздящих землю, незнакомцах, оказавшихся под его взглядом, чтобы потом исчезнуть.
Джо буквально разрывается от гнева перед этими злобными глазами, которые если бы могли, сделали бы всё, чтобы дать выход жестокости. У Джо хороший нюх, он на расстоянии чувствует запах дурных людей. Среди шумных улиц, под лучами солнца злодеи безвредны: они выходят из игры в ожидании ситуаций, подходящих для осуществления их гадостей. Лучше тёмная каморка или общественная уборная, где скрывается мерзость, в этой обстановке они готовы к действию. Они трусы, коварные приспособленцы, от которых надо защищаться, нападая первыми. Сейчас всё молчит в абсолютном параличе, что делает уязвимыми Джо и его сестёр. Что-то неопределённое вокруг начинает принимать форму, мало-помалу формируя оболочку. В этом коконе Джо, Дафне и Маффи трепещут, ожидая… перерождения из куколки в бабочку. Выдержат ли они это тревожное ожидание?
Сможет ли Клавдия дойти до конца, когда голова её снова начнёт раскалываться? Конечно, она хотела бы отрубить резким, точным ударом всё это животное страдание, от которого нельзя сбежать, находясь во власти своих видений.
Маффи распахивает глаза, дом воспоминаний открывает дверь, и ужас предстаёт перед ней! Джо барахтается, пытаясь разорвать кокон и убежать от себя самого. У Маффи всё тело в синяках и царапинах, она осматривает себя и ничего не понимает. Она не помнит, что случилось, только мрачное лицо вихрастого человека возникает из темноты. Травма гнездилась в детстве; и было достаточно маленькой искры прошлого, чтобы возродить страх. Ненависть Джо, чередуясь с паникой Маффи, переходит в отчаяние молчаливой Дафне.
Клавдия воплощает в себе всё, все эти проявления в ней доведены до предела.
Она устремляется на балкон и всматривается в пустоту, ей кажется, что силы притяжения больше не существует. Женщина потерянно оглядывается, как будто не понимает, где находится. Мир, нависающий над ней, кажется слишком огромным, способным раздавить её. Она возвращается в спальню и ложится, плачет и пытается успокоиться, раскачиваясь, как в детстве.
Дафне старается утешить Маффи, которая плачет в отчаянии, ничего толком не помня, просто от ощущения смерти, пронизывающего её кокон. Ждать больше нечего.
Медленно проснётся нечто, и Клавдия сможет освободиться от своего отвратительного прошлого.
Умрут трое, из них возродится одна.
Метки:
