божественная комедия рай песнь двадцать вторая

И я глядел на ту кого любили.
Огни и сны,огни и этот сон.
И звуки ее сердце серебрили.

И звуки отдавали ей поклон.
Она в ответ им тихо отвечала.
А я глядел и был навек смущен.

Она же мне загадочно сказала.
-А здесь вдали у звуков и огней.
Есть это непонятное начало.

Зари моей и радости моей.
Есть это непонятное сомненье.
Кого любить,за что любить сильней.

И в мире есть теченье и теченье.
Какой-то путь далекий,неземной.
Ты этим взором вызвал не смущенье.

А тишину и радость, и покой.
А тишину и вечное мечтанье.
Которое сольется с тишиной.

И души все, и это мирозданье.
И этот путь,и все опять,опять.
Какое-то последнее исканье.

Я поглядел...она ушла мечтать.
Я поглядел и слезы зашептали.
Она ушла...ее нельзя позвать.

Мои глаза устало даль искали.
Мои глаза искали этот свет.
И звезды снова,снова прилетали.

Мои глаза...но там теперь их нет!
И звезды эти,дали эти снова.
Шептали все и плакали в ответ.

И вот опять-Я берегу два слова.
Тебе опять когда-нибудь скажу.
Ты не гляди,что я порой сурова.

Я ворожу,я снова ворожу.
И этот блеск,глаза мои усталы.
Но все равно,я за тобой слежу.

А здесь вокруг все скалы,скалы,скалы.
Твоя дорога рядом пробежит.
И эти сны по-прежнему усталы.

Душа болит,душа моя болит.
А тихий свет там, надо мной струится.
А тихий свет,меня тоской пронзит.

Когда еще в том сердце отразится.
И этот взгляд, и эта благодать.
Душа моя пусть снова превратится.

Душа твоя,а мне ее понять.
Мне понимать...и весело, и снова.
Душа твоя приходит воспевать.

Улыбка так загадочна и нова.
И не шепчи, и не рыдай в ответ.
А я любить по-прежнему готова.

Какой-то дух-а я, а мой совет,
Какой-то дух так тихо вопрошает.
-Скажите всем,моей души здесь нет!!!

А я в ответ-А кто это узнает.
Зачем же ты оттуда прилетал...
И души эти,кто пересчитает.

Ты верил ли,ты веру понимал.
Ты говорил,про истину святую.
Про тот,совсем незримый идеал.

Он отвечал-Целую и целую.
И этот свет, и эту благодать.
Я эти звезды снова заколдую.

А здесь в мирах,вся вечность...и опять.
А здесь уже усталые созданья.
Тебя заставят сердцем трепетать.

Мы на краю любви и мирозданья.
И к нам летят усталые миры.
Зачем всем знать,что в мир есть страданья.

А я хочу иметь одни дары.
И Яков тоже к этому стремился.
Весь мир загадка судеб и игры.

Я сам уже в загадку превратился.
И сам себя из духа создавал.
И вот уже за далью очутился.

Я эту даль,конечно не искал.
Я в эту даль пришел тогда случайно.
Но блеск звезды,тогда со мной упал.

Опять,опять на сердце только тайна.
Я говорил,я верил...отвечал.
Я говорил,мечта так погребальна.

Она убьет и этот идеал.
Она как церковь,будет ждать чего-то.
Придет молиться,только я не знал.

Она как церковь...ждет всегда забота.
Кому-то верить,думать и искать.
И блеск звезды,потом все что-то,что-то...

А все равно,все надо прославлять.
Я вспоминал,как Петр помолился.
И как Франциск пришел за всех страдать.

А блеск звезды от блеска отразился.
Какие-то все тайны приносил.
А дух мечты кружился и кружился.

А дух мечты на Иордан ходил.
И эти воды странно умоляли.
Мою слезу господь благословил.

И слезы его в небе трепетали.
Он постепенно стал вдали другой.
И звезды все,и сны потом пропали.

И госпожа,опять взмахнет рукой.
И странно так улыбка трепетала.
Она меня,опять звала с собой.

Она глядела и опять шептала.
И образ где-то там вдали,вдали...
И вверх,и вниз...и снова все сначала.

Ее душа...а мы все не могли.
Понять мечту,понять,что это тайна.
А мы другую тайну стерегли.

Она уже смотрела не случайно.
Смотрела долго,трепетно и вдруг...
Рука ее устала и сусальна.

Чертила в небе звездный полукруг.
И звезды все сусальные шептали.
Сусальный шепот,вечность и испуг.

А госпожа опять глядела в дали.
Молчала все и шепот зазвенел.
Ее ресницы звонкие дрожали.

Я плакал все и целовать не смел.
Я плакал все,а госпожа взглянула.
И взгляд ее мне вечно повелел.

А тени эти высота качнула.
Они молились и сливались с мглой.
И возле сердца тишина уснула.

Уснула вечность и уснул покой.
И Беатриче тихо прошептала.
-Они еще молились,там со мной.

Гляди на даль,она здесь без начала.
Гляди на свет и он здесь странным был.
Я сколько раз зарницы целовала.

Мой поцелуй в зарнице той застыл.
Мой поцелуй,от сердца отражался.
А ты его всегда в стихах молил.

И я глядел,и шар к нам приближался.
Он еле,еле воздух сберегал.
И падал он, и сам с собой сливался.

Потом взлетал,потом опять взлетал.
Потом он как-то странно закружился.
Вдали ночной,он тайным звуком стал.

И снова взгляд какой-то притаился.
Я дочь Лаоны видел идеал.
Он все глядел устало и молился.

А я шептал,а я в ответ шептал.
И Майя,Майя сердце озарила.
И падал я...и плакал,и стонал.

Я созерцал-а вечность говорила.
Молился я-а вечность шла и шла.
Заря опять мне сердце окрылила.

Зачем заря,зачем она была.
Мои стихи об этом говорили.
Мои стихи сгорали там дотла.

И все огни так трепетно застыли.
Сгорали там и пропадали там.
И горы мое сердце заслонили.

А я хотел его отдать стихам.
А горы сердце тишиной убили.
Когда я шел шептать стихи мирам...