Посох и четки Магомед Ахмедов пер. с аварского
Вещим пером
заостренный мой посох
пишет по жесткому грунту эпохи .
Не признает он бумаги офсетной,
Не признает однодневки газетной
Шрифт ее тухлый, буковок блохи .
Под черепицей тяжелою строк
тесно душе.
На полях, между строк,
Родины новые ритмы.
Я изменю и манеру и слог.
Звездные четки роняет Восток,
Слово, ты станешь молитвой!
Голосом чистым поет муаззнин .
Как же красив мусульманский азан!
Всюду он слышен - в полях, на скале.
Всадник, весь светлый, замер в Седле*–
снег. Пики времени тонут во мгле.
Что же, Эпоха! Я лист исписал.
Много поведал, но все не сказал
про мировое ненастье.
Смыло дорогу, а сверху обвал.
пропасть ощерилась пастью,
только вот посох меня удержал,
четки со мною, а не кинжал -
в этом все счастье!
Седло–гора в Дагестанском Гунибе *
заостренный мой посох
пишет по жесткому грунту эпохи .
Не признает он бумаги офсетной,
Не признает однодневки газетной
Шрифт ее тухлый, буковок блохи .
Под черепицей тяжелою строк
тесно душе.
На полях, между строк,
Родины новые ритмы.
Я изменю и манеру и слог.
Звездные четки роняет Восток,
Слово, ты станешь молитвой!
Голосом чистым поет муаззнин .
Как же красив мусульманский азан!
Всюду он слышен - в полях, на скале.
Всадник, весь светлый, замер в Седле*–
снег. Пики времени тонут во мгле.
Что же, Эпоха! Я лист исписал.
Много поведал, но все не сказал
про мировое ненастье.
Смыло дорогу, а сверху обвал.
пропасть ощерилась пастью,
только вот посох меня удержал,
четки со мною, а не кинжал -
в этом все счастье!
Седло–гора в Дагестанском Гунибе *
Метки: