М. Карагёзова, Отец, с болгарского
ОТЕЦ
Уменьшается мир твой привычный, отец,
все, кого ты любил, отошли понемногу,
отнимает судьба круг друзей под конец,
будто грустные старцы обещаны Богу.
В мире грусти быть гидом тебе не дано,
ты учил меня весело жить, вдохновенно.
Пронеслась твоя жизнь, будто кадры кино,
или отсветом молний мелькнула мгновенно.
Ты сидишь молчаливо средь старых вещей,
переживших свой век в быстротечности буден.
Мы – последние ниточки связи твоей
с этим светом. И помнить лишь мы тебя будем.
Был разгромлен, отцами построенный мир,
и уходят отцы, как безгласные тени…
Бессердечность – сегодняшний их конвоир
на погост по дороге потерь и забвенья.
Где вам место найти, чтоб свободно дышать
в паутине разросшегося окаянства?
Задыхается ныне живая душа
в сотворённом вокруг безвоздушном пространстве.
Поднимаешься тихо по лестнице в рай,
всё прозрачней свеченье усохшего тела…
Шорох крыльев послышался мне невзначай –
ты давно уже стал нашим ангелом белым.
Уменьшается мир твой привычный, отец,
все, кого ты любил, отошли понемногу,
отнимает судьба круг друзей под конец,
будто грустные старцы обещаны Богу.
В мире грусти быть гидом тебе не дано,
ты учил меня весело жить, вдохновенно.
Пронеслась твоя жизнь, будто кадры кино,
или отсветом молний мелькнула мгновенно.
Ты сидишь молчаливо средь старых вещей,
переживших свой век в быстротечности буден.
Мы – последние ниточки связи твоей
с этим светом. И помнить лишь мы тебя будем.
Был разгромлен, отцами построенный мир,
и уходят отцы, как безгласные тени…
Бессердечность – сегодняшний их конвоир
на погост по дороге потерь и забвенья.
Где вам место найти, чтоб свободно дышать
в паутине разросшегося окаянства?
Задыхается ныне живая душа
в сотворённом вокруг безвоздушном пространстве.
Поднимаешься тихо по лестнице в рай,
всё прозрачней свеченье усохшего тела…
Шорох крыльев послышался мне невзначай –
ты давно уже стал нашим ангелом белым.
Метки: