Генри Лонгфелло. Старинные часы

В забытой деревне под сенью деревьев
стоит особняк тот, солидный и древний,
и в сонном том сонме - туда и сюда -
старинных часов раздается удар:
"Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

С дубового ящика будто глядяще
святошей, крестящимся на проходящих,
бедою грозящей летят по следам:
"Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

И если в объятьях у дня - реже, тише,
то ночью - вновь с прежнею мощью он слышен,
тот внятно понятный набат по садам:
"Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

Рождение, смерть ли, падение, смех ли -
и нет перемен им, и нет и помех им,
поведать им важно, чтоб каждый гадал:
"Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

А рядом - пусть радостью детство взыграет,
взлетает мечтаний пора золотая, -
но скрягой заклятым, как злато, считают
секунды, минуты они и года:
"Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

И если в том месте невеста случится,
ей с лестницы точно мертвец постучится,
и - только молиться, креститься тогда:
"Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

Родимся, встречаемся и умираем...
"А - встреча Вторая...?" - спроси, замирая...
Но также завеса снята - не снята:
"Всегда - никогда! Никогда - всегда!"

Всегда! - всё, что Там, всё, что здесь - Никогда!
И тает всё здешнее и без следа.
Лишь Вечность беспечно, свята и седа,
считает, считает: "Всегда - никогда!"