Воспевание яблони и цветущего луга. сураля

Воспевание яблони и цветущего луга. Сураля. МАСТОРАВА. Эрзянский эпос

Вслед за этим к яблоне явился,
В восхищении к корням склонился,
Зачал песнь румяной умарине:
Краше древа не сыскать в помине!

—Чудо-древо умарина!
Яблок полная корзина!
Умарина где родилась?
Умарина где взрастилась?
Во густом лесу родилась,
Матушкой Землёй взрастилась,
Оплела её корнями,
К небосклону льнёт ветвями,
Шириною в длань листочки,
В гроздья собраны цветочки,
Улыбаются бутоны
Бело-розового тона.
Словно хрупкие снежинки,
Трепетно дрожат тычинки.
Чудо-древо умарина!
Яблок полная корзина!
Там, где день идёт к закату —
Бок у яблок беловатый,
Где Чипаз идёт к зениту —
Там румяны их ланиты.
Солнечный свет застят ветви,
Месяц скрыт листвою где-то.
Воск впитала листьев зелень,
Мёд по ним струится — хмелен,
С яблок капает-стекает,
Лепет листьев не стихает.
Кто увидел умарину?
Кто приметил умарину?
Золотистая Мекшава,
В плате огненном Мекшава,
Вверх взобраться она метит,
Чтоб собрать нектар соцветий,
Яблоньку вкруг облетает,
Хоботком пыльцу сбирает,
Проникает внутрь бутона.
Скрывшись в зелень пышной кроны,
Помышляет в дикий улей
Пчёл принесть, чтоб те в июле
Яблоневым мёдом сладким
Соты полнили с достатком.
Ой, вспорхнула ввысь Мекшава!
В небеса взвилась Мекшава!
Путь куда свой устремляет?
В чью обитель улетает?
К божьему спешит порогу,
С просьбою к Инешки-Богу.
На окно присев светёлки,
Речь заводит чудо-пчёлка:
— О, Инешкипаз, любимый!
О, Инешкипаз, родимый!
Мне позволь сбирать с соцветий
Самый сладкий дар на свете:
Яблоневый мёд душистый
Льётся струйкой золотистой
В соты. Буду я плодиться—
Рой пчелиный зародится…

Яблоньке легла на сердце песня,
Слов она не слышала чудесней.
Яблок зарумянились ланиты,
Спелым соком яблочным налиты.
Засмотрелась умарина в очи
Сурале — знать, полюбился очень!
Ароматом голову вскружила,
Сочных яблок в туез положила.

К Сурале желания вернулись,
Жизненные силы вновь проснулись.
Молодец теперь знал наверняка,
Как вернуть добро в лоно туеска.
Задышал легко, сердцем посветлел,
Пойменным лугам песню он запел:

— Ой, луга, луга, льнёт к ногам трава!
Ой, луга, луга, вьётся мурава!
Сочные луга, изумрудные!
Словно шёлк трава — чудо-чудное!
Стебли тянутся к солнцу ясному,
К солнцу жаркому, к солнцу красному,
Расцветут луга под теплом лучей.
Песнею журчит среди них ручей.
Ах, ручей, ручей, песнею звенит,
Ах, ручей, ручей, словно речь журчит!
Сочные луга, изумрудные!
Словно шёлк трава — чудо-чудное!
Отчего луга зеленеют так?
Отчего луга в солнечных цветах?
Разнотравия дразнит изумруд,
Здесь алеет мак, васильки цветут,
Здесь медовых трав стебли до колен,
В пояс вышиной камышовый плен.
Сочные луга, изумрудные!
Словно шёлк трава — чудо-чудное!
В кои-то века изумруден луг?
В кои-то века распрекрасен луг? —
В тёплые деньки, дни весенние:
Мая-месяца ждут растения,
Дабы расцвести, лепестки раскрыть,
К солнцу, ввысь, расти — во весь дух да прыть…

Травы да цветы — стебель к стебельку,
Тянутся на зов песни к туеску.
Всех вместил в себя дивный туесок,
Место здесь нашёл каждый стебелёк!

Суралянь морот умаринанень ды цецянь луганень

Серьгедсь Сураля ды ушодсь моро
У марь чувтонень, умаринанень.

— Чувтось паро умарина!
Чувтось вадря умарь чувтось!
Козонь чачнесь умарина?
Козонь каснесь умарь чувтось?
Вай, покш вирень вирь куншкинес.
Масторонь перть ундоксонзо,
Менель келес тарадонзо.
Кедь келешкат лопинензэ,
Керьксазь-керьксазь цецинензэ.
Лов покольнеть панжовкскензэ,
Покш мокшнашкат умарензэ.
Кона енов чизэ валги —
Ашолт молить умарензэ.
Кона пельде чизэ лиси —
Якстерть молить умарензэ.
Чинть кекшизе тарадсонзо,
Сиянь ковонть — лопасонзо.
Лопанзо ланга шта валовсь,
Лопанзо пева медь кольги.
Ки неизе умаринанть?
Ки редизе умарь чувтонть?
Вай, сырнень толга мекшава,
Вай, палы паця мекшава.
Сон кузи чувтонть кувалма,
Сон чары чувтонть перькава,
Сон яки чувтонть потмова.
Арси сон пизэнь пурнамо,
Веши сон кансткень кандомо.
Вай, либор мерькшнесь — ливтякшнось!
Вай, либор мерькшнесь — туекшнесь!
Козонь, козонь сон ливтякшнось?
Козонь, козонь сон пачколесь?
Инешкинь вальмас сон ливтясь,
Пазонть вальмасо кортазевсь:
— Инешкипазом, вечкевикс!
Инешкипазом, тиринем!
Мерть монень канстонь саеме,
Мерть монень канстонь кандомо.
Мон арсинь канстонь саеме,
Мои бажинь канстонь кандомо,
Мон вешан левксэнь нолдамо...

Теяк чувтонтень морось пек вечкевсь.
Якстерьгадсть умарть лопанзо потсо,
Варштасть мазыистэ сынь Суралянь сельмс,
Казизь сонзэ сынь тантей чинесэ,
Певерсть паргонтень башка пизынес.
Суралянь мелесь кармась касомо.
Церась ней содась, кода эряви
Менстязь парочинть мекев велявтомс.
Лекстясь шождасто, покш мельспаросо
Ды серьгедсь моро пиже лаймеде.

— Вай, лайме, лайме, пижине лайме!
Вай, лайме, лайме, мазыйне лайме!
Касы те лаймесь пси чинь валдосо,
Цвети те лаймесь пси чинь лембесэ.
Лайменть куншкава чуди ведь чуди,
Чуди ведь чуди, чады ведь чады.
Вай, лайме, лайме, пижине лайме!
Вай, лайме, лайме, мазыйне лайме!
Мезе те лайменть пижелгавтызе?
Мезе те лайменть мазылгавтызе?
Керяз тикшине пижелгавтызе,
Цеця-баляга мазылгавтызе.
Мик кумажава пурей тикшезэ,
Мик карксамова чова нудейзэ.
Вай, лайме, лайме, пижине лайме!
Вай, лайме, лайме, мазыйне лайме!
Кона пингева лаймесь пек пиже?
Кона пингева лаймесь пек мазый?
Лембе читнестэ, тундо юткова,
Панжиця ковсто цеця пингева...

Цецят-балягат паргос совакшность,
Башка пизыне таго пештякшность.

Автор литературной обработки А.М.Шаронов
Поэтические редакторы И.А.Калинкин и Р.С.Кемайкина (Маризь Кемаль)
Материал собирали В.В.Горбунов, Г.Я.Меркушкин, А.Д.Шуляев, научный редактор В.Я.Евсеев
Поэтический перевод на русский язык Вирявы (Татьяны Ротановой)