Шекспир. Сонет 40
Бери мои любви, моя любовь,
Бери их все – я новой не искал.
Моя любовь, что обретаешь вновь,
И так твоя, ведь ты – мой идеал.
И если ты мою любовь берёшь,
Винить тебя не стану всё равно,
Вина лишь в том, что выбор – просто ложь,
Ты выбрал то, что отвергал давно.
Но я тебя прощаю, милый вор,
Хоть ты присвоил то, чем мне владеть.
Люблю тебя и верю до сих пор:
Любовь сложней, чем ненависть терпеть.
Зло за добро принять – большой порок,
Ужели ты убил бы, если б смог?
***********************************
Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb'ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love's wrong than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes.
Бери их все – я новой не искал.
Моя любовь, что обретаешь вновь,
И так твоя, ведь ты – мой идеал.
И если ты мою любовь берёшь,
Винить тебя не стану всё равно,
Вина лишь в том, что выбор – просто ложь,
Ты выбрал то, что отвергал давно.
Но я тебя прощаю, милый вор,
Хоть ты присвоил то, чем мне владеть.
Люблю тебя и верю до сих пор:
Любовь сложней, чем ненависть терпеть.
Зло за добро принять – большой порок,
Ужели ты убил бы, если б смог?
***********************************
Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb'ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love's wrong than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes.
Метки: