Билли Коллинз. Ночной клуб

Ты так прекрасна – а я глупец,
влюблённый в тебя –
вот постоянный рефрен
стихов и песен.
Кажется, больше нет вариантов.
Не слыхал, чтобы кто-то пел:
я так прекрасна,
но ты глупец, что любишь меня,
хотя, безусловно, такая мысль
посещала равно как мужчин, так и женщин.
Ты так прекрасна, жаль, что глупа –
это вряд ли услышите тоже.
Или – ты глупец, что считаешь меня прекрасной.
Уж такого вы точно не услышите никогда.

Безо всякой причины, сегодня
я слушаю Джонни Хартмана,
его смуглый голос может свивать
концепции глупости, красоты и любви,
как никакой другой.
Кажется, это клубится дымок сигареты,
кем-то забытой на кабинетном рояле
около трёх часов поутру;
дымок, струящийся вверх, к ярким лампам,
тогда как там, в темноте,
горстка прекрасных глупцов собралась
вокруг столиков, чтобы слушать,
кто-то – закрыв глаза,
кто-то – подавшись вперёд, в музыку,
будто она – опора,
или вращая кубики льда в бокале,
постепенно впадая в ритмический сон.
Да, здесь вся эта глупая красота,
полуночники,
не желающие разойтись по домам,
особенно в этот момент, когда все в зале
следят за толстяком с его теноровым саксом,
висящим на шее, как золотая рыба.
Он выходит на авансцену, и, наклонясь,
передаёт мне инструмент
и велит играть.
И вот я, губами сжимая мундштук,
вдуваю в него всё дыхание жизни.
Мы так глупы,
выпевает моё длинное бибоп-соло,
так чертовски глупы,
что стали прекрасными даже не сознавая того.

(с английского)


NIGHTCLUB
by Billy Collins

You are so beautiful and I am a fool
to be in love with you
is a theme that keeps coming up
in songs and poems.
There seems to be no room for variation.
I have never heard anyone sing
I am so beautiful
and you are a fool to be in love with me,
even though this notion has surely
crossed the minds of women and men alike.
You are so beautiful, too bad you are a fool
is another one you don't hear.
Or, you are a fool to consider me beautiful.
That one you will never hear, guaranteed.
For no particular reason this afternoon
I am listening to Johnny Hartman
whose dark voice can curl around
the concepts of love, beauty, and foolishness
like no one else's can.
It feels like smoke curling up from a cigarette
someone left burning on a baby grand piano
around three o'clock in the morning;
smoke that billows up into the bright lights
while out there in the darkness
some of the beautiful fools have gathered
around little tables to listen,
some with their eyes closed,
others leaning forward into the music
as if it were holding them up,
or twirling the loose ice in a glass,
slipping by degrees into a rhythmic dream.
Yes, there is all this foolish beauty,
borne beyond midnight,
that has no desire to go home,
especially now when everyone in the room
is watching the large man with the tenor sax
that hangs from his neck like a golden fish.
He moves forward to the edge of the stage
and hands the instrument down to me
and nods that I should play.
So I put the mouthpiece to my lips
and blow into it with all my living breath.
We are all so foolish,
my long bebop solo begins by saying,
so damn foolish
we have become beautiful without even knowing it.