Переводы из Леонарда Коэна

Подоборка моих переводов с английского на русский творчества Леонарда Коэна.



Гений

Ради тебя
я стану евреем из гетто
и буду танцевать
и положу белые чулки
на свои искривленные губы
и построю отравленные колодцы
по всему городу

Ради тебя
я стану евреем-отступником
и выдам испанскому священнику
родовую молитву
из Талмуда
и расскажу
где спрятаны
кости ребенка

Ради тебя
я стану евреем-банкиром
и разорю
какого-нибудь самодовольного
старого алчного короля
и прерву его династию

Ради тебя
я стану евреем из Бродвея
и буду рыдать в театрах
для своей матери
и продавать вещи по сдельной цене
под прилавком

Ради тебя
я стану евреем-врачом
и буду заглядывать
в каждый мусорный бак
в поисках крайней плоти
чтобы пришить ее обратно

Ради тебя
я стану евреем из Дахау
и буду лежать в извести
с искривленными губами
наполненный болью
которую не поймет
ни один рассудок













Я слышал об одном человеке

Я слышал об одном человеке,
который настолько красиво произносил слова,
что ему достаточно было только сказать свое имя
и женщины сразу же ему отдавались.

И если я стою молча возле твоего
обнаженного тела,
в то время как тишина расцветает
на наших губах подобно опухоли,
то это из-за того что я слышу, как снаружи
один человек поднимается вверх по лестнице и прочищает свое горло.










Я писал ради любви

Я писал ради любви.
Затем я писал ради денег.
В моем случае это
одно и тоже.










Чудесная песенка

Иди своей дорогой
и я тоже пойду твоей дорогой











Следующий

В Милане лучше.
В Милане намного лучше.
Мое приключение преобразилось.
Встретил одну девушку и одного поэта.
Один из этих двоих был мертв,
а один был жив.
Поэт был из Перу,
а девушка была врачом.
Она принимала антибиотики.
Никогда ее не забуду.
Она привела меня в темную церковь,
посвященную Марии.
Да здравствуют лошади и свечи.
Поэт вернул мне дух,
который я утратил во время молитвы.
Он был великим человеком,
пришедшим ко мне с гражданской войны.
Он сказал, что его смерть была в моих руках,
потому что я был следующим на очереди,
кто мог бы рассказать о слабости любви.
Поэта звали Сесар Вальехо,
он лежал между полом и своим лбом.
Будь со мной сегодня великий воин,
чья сила зависит исключительно
от прихотей женщины.













Стихотворение №17

я ощутил контуры твоих грудей
сквозь твой хэлоуинский костюм
я знал что ты в меня влюбилась
ведь никакой другой мужчина
не мог прочувствовать в своем воображении
то как вздымается твоя грудь
твоя обычная застенчивость дала брешь
для меня для меня одного
этим ты возвала к моему безликому голоду
несравнимый и заключительный контур твоих грудей
они подобны двум глубоким песчаным раковинам
которые остаются открытыми всю ночь
а может быть и целую вечность













В ожидании Марианны

Я потерял телефон
на котором был твой запах

я живу одновременно
возле всех радиостанций
но улавливаю только польскую колыбельную
я улавливаю ее в атмосферных помехах
ее сигнал постепенно исчезает
но я жду я держу ее ритм
она возвращается когда я уже почти заснул

Подняла ли бы ты трубку
зная что я стану страстно вдыхать ее запах
или может быть начну разогревать пластик
чтобы не упустить ни одной частицы твоего дыхания

и если ты не хочешь возвращаться
как ты мне позвонишь чтобы сказать
о том что ты не хочешь возвращаться
и все что мне на данный момент остается
это ссориться с самим собой












И когда эта американка

И когда эта американка,
чьи бедра обтянуты грубым красным сукном
проносится мимо моего стула
подобно татаро-монгольскому набегу,
сжигающем леса на своем пути,
весь город изнасилован
и хрупкие здания, простоявшие
ни одно столетие
рассыпаются на улицах;
и мои глаза выжжены,
за тех японских девушек, вышитых на ткани,
которые уже состарились,
и которые выглядят такими миниатюрными
на фоне тонких сосен
этих огромных пейзажей,
настолько огромных,
что если отвернуться
их можно надолго потерять из виду.














Хотелось бы мне знать

Хотелось бы мне знать, сколько людей в этом городе
живет в меблированных комнатах.
Поздней ночью, когда я выглядываю из окна
и смотрю на здания,
клянусь, я вижу в каждом окне лицо,
которое всматривается в меня,
и когда я отворачиваюсь,
хотелось бы мне знать, сколько из них
возвращается к своим письменным столам
и записывает это.









Летнее хайку

Фрэнку и Мэриан Скот


Тишина

и еще более глубокая тишина

когда сверчки не решаются

дать о себе знать