Сильвия Плат - Свечи
Сильвия Плат – Свечи
Тают свечи, и тает романтика:
Гасят пальчики воска свет, сердца умерщвляя,
Свой собственный взращённый ореол,
Молочную телесную прозрачность, как у святых.
Трогательно отдаляясь, не замечают обращённого на них внимания.
Всем семейством они возражают
Проникновенью взглядов в глубину их тайны,
В пустые тени тростников тридцатилетних
Без владения какой-то красоты,
Возможности дневного света быть разумней.
Справедливым себе приговором суда,
Воздушными шарами они улетают от зрителей
В недоступное место для глаз, исчезают безвременно.
Когда я днём их зажигаю, мои ноздри ощущают колючки
Их золотисто бледной желтизны,
Притворно не стремящейся взлететь.
Я вспоминаю бабушку по материнской линии из Вены.
Школьницей она дарила розы Франца-Иосифа.
Бюргеры потели и плакали. Как дети одеты в белое.
И мой дед разъезжал на мопеде в Тироле,
Воображая себя метрдотелем в Америке,
Возвышенно парил в церковной тишине официантом
Среди ведер льда, покрытых салфетками изморози.
Это маленькие шарики света, как сладкие груши,
Касаются мягко больных и легкомысленных женщин.
Они успокаивают обнажённую луной,
Пылающую душу монахини, охраняя её небеса от замужества.
Я глазами ребёнка с трудом приоткрыла свободу.
В двадцать лет я деградирую
Проектом мимолётных сквозняков.
Я смотрю с печалью на их облако слёз жемчужных.
Мне им хочется сказать,
Что я младенцем пребываю в тишине моих снов,
Укрытою их мягкой шалью света,
В моём крещении гощу такой же тенью.
Тают свечи, и тает романтика:
Гасят пальчики воска свет, сердца умерщвляя,
Свой собственный взращённый ореол,
Молочную телесную прозрачность, как у святых.
Трогательно отдаляясь, не замечают обращённого на них внимания.
Всем семейством они возражают
Проникновенью взглядов в глубину их тайны,
В пустые тени тростников тридцатилетних
Без владения какой-то красоты,
Возможности дневного света быть разумней.
Справедливым себе приговором суда,
Воздушными шарами они улетают от зрителей
В недоступное место для глаз, исчезают безвременно.
Когда я днём их зажигаю, мои ноздри ощущают колючки
Их золотисто бледной желтизны,
Притворно не стремящейся взлететь.
Я вспоминаю бабушку по материнской линии из Вены.
Школьницей она дарила розы Франца-Иосифа.
Бюргеры потели и плакали. Как дети одеты в белое.
И мой дед разъезжал на мопеде в Тироле,
Воображая себя метрдотелем в Америке,
Возвышенно парил в церковной тишине официантом
Среди ведер льда, покрытых салфетками изморози.
Это маленькие шарики света, как сладкие груши,
Касаются мягко больных и легкомысленных женщин.
Они успокаивают обнажённую луной,
Пылающую душу монахини, охраняя её небеса от замужества.
Я глазами ребёнка с трудом приоткрыла свободу.
В двадцать лет я деградирую
Проектом мимолётных сквозняков.
Я смотрю с печалью на их облако слёз жемчужных.
Мне им хочется сказать,
Что я младенцем пребываю в тишине моих снов,
Укрытою их мягкой шалью света,
В моём крещении гощу такой же тенью.
Метки: