Пьета. перевод из Р. М. Рильке
Вновь ног твоих, Иисус, касаюсь взглядом.
Тогда – их оголить, омыть водою
Могла в смущении, не размыкая уст.
В плену волос стоял. А за горою,
Как в дымке – белый зверь… терновый куст.
Вот то, что не целовано ни разу.
Вот ночь любви, в которой тонет страх
Быть рядом. Всё доступно глазу,
Что слишком скоро обратится в прах.
Возлюбленный! Не мною эти руки
Искусаны в пылу любовной муки.
И сердце – настежь. Путь к нему прямой
Открыт, увы, не для меня одной.
Ты так устал, и твой уставший рот
Мои уже не в силах встретить губы.
О, мой Иисус, когда трубили трубы
Для нас, и у каких ворот?!
Тогда – их оголить, омыть водою
Могла в смущении, не размыкая уст.
В плену волос стоял. А за горою,
Как в дымке – белый зверь… терновый куст.
Вот то, что не целовано ни разу.
Вот ночь любви, в которой тонет страх
Быть рядом. Всё доступно глазу,
Что слишком скоро обратится в прах.
Возлюбленный! Не мною эти руки
Искусаны в пылу любовной муки.
И сердце – настежь. Путь к нему прямой
Открыт, увы, не для меня одной.
Ты так устал, и твой уставший рот
Мои уже не в силах встретить губы.
О, мой Иисус, когда трубили трубы
Для нас, и у каких ворот?!
Метки: