Ф. Г. Лорка Земля и луна

Ф. Г. Лорка Земля и луна

Я невидимым человеком спокойно
Краду с мальчиком яйца у ласточки.
Таким же как он нищим мальчиком
Среди бруклинских пьяниц.
С тем созданием прячусь под аркой
На побегах у ручья апрельской веной.

Земля, одна лишь земля,
Земля с вершинами гор в содроганье
Облаками дрожащих сирот укрывает.
Для рождения боли и ран в промозглых умах,
Что бы почвой всем послужило для процветанья.

Ни пеплу поддержкой в сожженье обманом,
Ни мёртвым языком укоренённым,
Земле нагим ядром под небесами
Оставленной китам добычей лёгкой.

Я вижу землю спокойно плывущую
Невозмутимым созданием, что ютится под аркой.
Браво, земля, ты балом папоротника меня одаряешь,
Предавая ветру профиль фараона!

Я в шёпоте женщины снежной,
Где сжигается мхи невиновных
Среди спокойствия бруклинских пьяниц,
Топчущих детства следы нищетою.
Мне знакома спокойность нахалов
В тихой трапезе волчьей.

В то время луна скользит по ступеням в паденье,
Облачив города небесною тканью с ощущением талька.
Гладкость дороги по нраву мраморным стопам,
Но оставлен ими под стульями не прихлопнутый смех.

О, Диана, Диана напрасна!
Выпуклость голоса там, где встревожены пчёлы,
Шагом транзитным любви моей к медленной смерти.
Не повредить её кожи, не замкнуть в голых стенах.

Земля, Боже мой, украденная Земля!
Скрыт её лик притворством и болью могильной.
Подавленной болью и угасаньем любви
Почвой для крови открытым сожженьем.

Но луна восходит, и по ступеням спускаясь,
Рассыпанной чечевицей выметает детей, мягко хлопая
Серебристыми мётлами, прочь гонит с глаз их пределов
И мой образ стирает граничащий с их берегами.