Два стихотворения Хансу Тома, из Рильке
написаны к шестидесятилетию Ханса Тома (2.10.1839 – 7.11.1924) немецкого художника и графика, выходца из простого народа, особое предпочтение отдававшего пейзажам (падающая свысока перспектива, убегающая вдаль), иногда вплетая в них сказочные мистические образы.
Лунная ночь
На юге ночь, луна – простолюдинка,
Как сказок возвращенье в вышине.
Часы на башнях падают во сне,
Как в море, исчезая в глубине,-
И оклик часового под сурдинку*,
На время смолкнет всё… и тут извне
(Бог знать откуда) скрипка в тишине
затягивает медленно:
блондинка...
* под сурдинку – украдкой, втихомолку, не привлекая внимания
Рыцарь
Рыцарь, одетый в чёрную сталь,
Рвётся в бушующий мир.
Всё там снаружи: и день и даль,
Друг и враги и обеденный зал,
Девушка, май и лес и грааль,
Тысечекратная божья скрижаль -
Всюду проставлен кумир.
Только в доспехах рыцаря ложе
Выбрала смерть и кругами
Ходит внутри там, гложет и гложет:
Рыцарскими клинками -
Это твоё лишь дело,
Срежь железом кусты предела,
Где я скрывалась долго, несмело.
Выпусти, там не мало
Сгорбившись просидела,
Что б распрямила тело,
Играла
И пела.
(Из: Книга образов, часть 1, 1899)
***
Mondnacht
Sueddeutsche Nacht, ganz breit im reifen Monde,
und mild wie aller Maerchen Wiederkehr.
Vom Turme fallen viele Stunden schwer
in ihre Tiefen nieder wie ins Meer, -
und dann ein Rauschen und ein Ruf der Ronde,
und eine Weile bleibt das Schweigen leer;
und eine Geige dann (Gott wei; woher)
erwacht und sagt ganz langsam:
Eine Blonde...
Ritter
Reitet der Ritter in schwarzem Stahl
hinaus in die rauschende Welt.
Und drau;en ist Alles: der Tag und das Tal
und der Freund und der Feind und das Mahl im Saal
und der Mai und die Maid und der Wald und der
Gral,
und Gott ist selber vieltausendmal
an alle Strassen gestellt.
Doch in dem Panzer des Ritters drinnen,
hinter den finstersten Ringen,
hockt der Tod und muss sinnen und sinnen:
Wann wird die Klinge springen
ueber die Eisenhecke,
die fremde befreiende Klinge,
die mich aus meinem Verstecke
holt, drin ich so viele
gebueckte Tage verbringe, -
dass ich mich endlich strecke
und spiele
und singe.
(Aus: Das Buch der Bilder)
***
Иллюстрация из интернета
Лунная ночь
На юге ночь, луна – простолюдинка,
Как сказок возвращенье в вышине.
Часы на башнях падают во сне,
Как в море, исчезая в глубине,-
И оклик часового под сурдинку*,
На время смолкнет всё… и тут извне
(Бог знать откуда) скрипка в тишине
затягивает медленно:
блондинка...
* под сурдинку – украдкой, втихомолку, не привлекая внимания
Рыцарь
Рыцарь, одетый в чёрную сталь,
Рвётся в бушующий мир.
Всё там снаружи: и день и даль,
Друг и враги и обеденный зал,
Девушка, май и лес и грааль,
Тысечекратная божья скрижаль -
Всюду проставлен кумир.
Только в доспехах рыцаря ложе
Выбрала смерть и кругами
Ходит внутри там, гложет и гложет:
Рыцарскими клинками -
Это твоё лишь дело,
Срежь железом кусты предела,
Где я скрывалась долго, несмело.
Выпусти, там не мало
Сгорбившись просидела,
Что б распрямила тело,
Играла
И пела.
(Из: Книга образов, часть 1, 1899)
***
Mondnacht
Sueddeutsche Nacht, ganz breit im reifen Monde,
und mild wie aller Maerchen Wiederkehr.
Vom Turme fallen viele Stunden schwer
in ihre Tiefen nieder wie ins Meer, -
und dann ein Rauschen und ein Ruf der Ronde,
und eine Weile bleibt das Schweigen leer;
und eine Geige dann (Gott wei; woher)
erwacht und sagt ganz langsam:
Eine Blonde...
Ritter
Reitet der Ritter in schwarzem Stahl
hinaus in die rauschende Welt.
Und drau;en ist Alles: der Tag und das Tal
und der Freund und der Feind und das Mahl im Saal
und der Mai und die Maid und der Wald und der
Gral,
und Gott ist selber vieltausendmal
an alle Strassen gestellt.
Doch in dem Panzer des Ritters drinnen,
hinter den finstersten Ringen,
hockt der Tod und muss sinnen und sinnen:
Wann wird die Klinge springen
ueber die Eisenhecke,
die fremde befreiende Klinge,
die mich aus meinem Verstecke
holt, drin ich so viele
gebueckte Tage verbringe, -
dass ich mich endlich strecke
und spiele
und singe.
(Aus: Das Buch der Bilder)
***
Иллюстрация из интернета
Метки:
