Японская жена Charles Bukowski - The Japanese Wife

-Боже!- восклицал он, - японки - настоящие женщины.?
Они еще не разучились прогибаться. Улыбаться,?
прятать увечья, оставленные мужчинами.?
Американские крали убьют тебя, обезглавив вагиной.?
Забота американских баб и гроша не стоит.?
Они напрочь съехали с катушек.?
Они слишком невротичны, чтобы создать уют.?
Постоянно хмурые, c вечным предменструальным синдромом,?
разочарованные, изможденные.?
-Иисусе, раз на то пошло,?
была и у меня одна японка…?
Я пришел. Дверь в доме была заперта.?
И, когда я ее выбил, она схватилась за хлебный нож,?
преследовала меня, загнав под кровать.?
Тут заявилась ее сестрица, и они продержали меня под этой кроватью два дня.?
Когда же я наконец выполз,?
она не заикнулась про адвокатов.?
Просто произнесла: "Ты никогда больше не поступишь так со мной".?
И я больше так не поступал. Она умерла на моих руках.
И, умирая, произнесла: "Делай со мной, что хочешь".?
И я сделал...
Знаешь, мне было так паршиво!?
Хуже, чем при ее жизни.?
Не было ни ее голоса, ни ножа.?
Ничего, кроме маленьких японских гравюр на стене.?
Все эти крошечные люди сидели у красных водоемов,?
а по небу летели зеленые птицы.?
Я сорвал все картины и уткнул их рисунками вниз под своими рубахами в ящике.?
В тот момент я впервые осознал, что она мертва.?
А ведь я хоронил ее!?
Придет день, и я эксгумирую картины?
со всеми этими загорелыми маленькими людьми,?
беззаботно сидящими на фоне своих? мостиков, хижин и гор.?
Но не сейчас… Еще не время…

перевод: Станислав Еленский
редактор: Дмитрий Субботин


Charles Bukowski - The Japanese Wife


O lord, he said, Japanese women,?
real women, they have not forgotten,?
bowing and smiling?
closing the wounds men have made;?
but American women will kill you like they?
tear a lampshade,?
American women care less than a dime,?
they’ve gotten derailed,?
they’re too nervous to make good:?
always scowling, belly-aching,?
disillusioned, overwrought;?
but oh lord, say, the Japanese women:?
there was this one,?
I came home and the door was locked?
and when I broke in she broke out the bread knife?
and chased me under the bed?
and her sister came?
and they kept me under that bed for two days,?
and when I came out, at last,?
she didn’t mention attorneys,?
just said, you will never wrong me again,?
and I didn’t; but she died on me,?
and dying, said, you can wrong me now,?
and I did,?
but you know, I felt worse then?
than when she was living;?
there was no voice, no knife,?
nothing but little Japanese prints on the wall,?
all those tiny people sitting by red rivers?
with flying green birds,?
and I took them down and put them face down?
in a drawer with my shirts,?
and it was the first time I realized?
that she was dead, even though I buried her;?
and some day I’ll take them all out again,?
all the tan-faced little people?
sitting happily by their bridges and huts?
and mountains—?
but not right now,?
not just yet.