Адалло. В удивлении

Когда ж они насытятся тобой,
Грызя весь век- мышиная натура!
Довольна ли теперь своей судьбой,
Прекрасная моя литература?

Неужто кошки полегли в бою?
Поля твои давно разорены.
Народных песен больше не поют,
И кошки в мышек явно влюблены.

Лоснится шерсть и блеск в глазах особый -
Кошачий род в почете у мышей.
Он день и ночь в молитвах: просит, чтобы
Жизнь не менялась. Нет теперь страшней

Порядка, где коты должны ловить их.
Отныне нет села, подвала и амбара
С мышами. Подземный мир затих-
Все мыши в городах, на службе у Пиндара.

Не нужно чабанам развалин и пещер -
Стада без них и волками пасутся,
Признав себя адептом высших сфер,
Они за барский стол стихами бьются.

Уязвлена их плотоядным духом,
Поникла честь, в чести у них халтура.
Ты слушаешь меня кошачьим слухом,
Прекрасная моя литература?

Я удивлен: скажи мне, не тая,
Когда они насытятся тобою?
Перед тобой стою у алтаря,
А ты живешь под их гнилой пятою.




Подстрочник

В удивленье нахожусь,
Прекрасная литература,
Когда насытятся мыши,
Что тебя съедают?

Странно, кошек
Исчез весь род что ли,
Поля наших песен
Разорены.

Лоснятся кошек шкуры,
Блестят глаза,
Для них дни настали
С погодой хорошей.

Без твердого порядка,
С человечностью не считающаяся
Жизнь чтоб не менялась,
Молятся они.

Говорят, тех аулов
На складах теперь
Ни одной мыши нет,
Они пишут стихи.

Из хижины чабана
Переселившись в города,
Они решили присвоить
Дар поэтический.

Они бросили
Развалины и чердаки,
Мол, им не нужны
Пещеры и хижины.

Считают, что они достойны
Как можно больших почестей, похвал.
И в смысле гонораров
Не станут отставать.

Давно, окружив, убили
Они совесть,
И честь притихла
Под гнетом оккупации.

Негде развернуться,
Не удается выбраться,
В плохом состоянии
Литературные дела.

Я удивляюсь,
Прекрасная литература,
Когда же насытятся мыши,
Что тебя грызут?



Подстрочный перевод З.Гаджиевой