Томас Хиггинсон. Жизнь Эмили Дикинсон. 1407
Фрагмент 1407
Когда, в возрасте тридцати двух лет, Эмили опасно заболела цингой, я выписал к ней лучшего врача из Парижа. Его звали Жан Мартен Шарко, и он запросил баснословную сумму за переезд и лечение. Но ради Эмили я был готов на любую жертву. Я продал родовое имение, дом в Ворчестере (вместе с мебелью) и обе коляски, оставив себе только именное оружие и боевые награды. Шарко прибыл через месяц в сопровождении ассистента, имени которого я не запомнил. Он бегло осмотрел больную и прописал, к моему удивлению, холодный душ три раза в сутки, причем один раз – непременно в полночь. На следующее утро, получив полностью условленный гонорар, он отбыл в Европу. Заставить Эмили принять холодный душ хотя бы раз в день было невозможно. И однако она в скором времени совершенно излечилась от цинги. Я думаю, что благотворную роль сыграл страх перед лечебными мерами, предписанными Шарко, – это страх мобилизовал ее внутренние силы, и она победила болезнь. Узнав, на какие траты я пошел, чтобы пригласить лучшего медика Европы, Эмили расплакалась и предложила мне жить во флигелечке возле ее дома. Я с радостью согласился. Человек, сведущий в тайных побуждениях души, мог бы сказать, что я нарочно отдал свое состояние мсье Шарко ради того, чтобы жить рядом с Эмили. И его утверждение, как я подозреваю, было бы верным – по меньшей мере, наполовину.
Когда, в возрасте тридцати двух лет, Эмили опасно заболела цингой, я выписал к ней лучшего врача из Парижа. Его звали Жан Мартен Шарко, и он запросил баснословную сумму за переезд и лечение. Но ради Эмили я был готов на любую жертву. Я продал родовое имение, дом в Ворчестере (вместе с мебелью) и обе коляски, оставив себе только именное оружие и боевые награды. Шарко прибыл через месяц в сопровождении ассистента, имени которого я не запомнил. Он бегло осмотрел больную и прописал, к моему удивлению, холодный душ три раза в сутки, причем один раз – непременно в полночь. На следующее утро, получив полностью условленный гонорар, он отбыл в Европу. Заставить Эмили принять холодный душ хотя бы раз в день было невозможно. И однако она в скором времени совершенно излечилась от цинги. Я думаю, что благотворную роль сыграл страх перед лечебными мерами, предписанными Шарко, – это страх мобилизовал ее внутренние силы, и она победила болезнь. Узнав, на какие траты я пошел, чтобы пригласить лучшего медика Европы, Эмили расплакалась и предложила мне жить во флигелечке возле ее дома. Я с радостью согласился. Человек, сведущий в тайных побуждениях души, мог бы сказать, что я нарочно отдал свое состояние мсье Шарко ради того, чтобы жить рядом с Эмили. И его утверждение, как я подозреваю, было бы верным – по меньшей мере, наполовину.
Метки:
