Владимир Дубовка

***
Дарагая… каханая… залатая…
Ц? ты чуеш, як цяжка мне?
Можа косы твае расплятаюць
там далёка, далёка дзесь…

Не магу расказаць я пра тое,
што ля сэрца ? ? сэрцы ма?м.
Я не знаю да?но супакою,
а ц? варта каго мал?ць?

У адча? сцюдзёным сц?скаю,
ашчаперы?шы рукам?, чало.
Твая постаць ма?кл?вая такая,
быццам вусны праця? замок.

Як л?сты вераснёвыя, ?прочк?
разлятаюцца думк? мае.
Только здан? пан?кл?ва крочаць
каля сцен камян?ц, каля дрэ?.

Вышчараюцца х?жа са шчыл?н,
мкнуцца думк? мае натаваць…
Што зраб?л? мы ?м, дзя?чына,
? чаму гэты крык – “не твая”?

Залатая… каханая… дарагая…
Адно знаю: ?ду ? пайду.
Хай ? пекла ля воч м?льгае –
не супын?ць маю хаду.

***
Дорогая… любимая… золотая…
Может, слышишь, как мне нелегко?
Или косы твои расплетают
где-то там, далеко-далеко…

Моё сердце дрожит под рукою,
но на сердце я зла не держу.
Днём и ночью не знаю покоя,
а кому я об этом скажу?

Пометавшись меж тьмою и светом,
я глаза закрываю, устав.
Ты безмолвным мелькнёщь силуэтом,
немотой запечатав уста.

Как листва в сентябре хороводит,
мои мысли кружат в пустоте.
Только тени унылые бродят
и угрюмо крадутся вдоль стен.

Ухмыляются слева и справа,
своей злобы ко мне не тая.
Чем мы, милая, им не по нраву,
что пророчат они – “не твоя”?

Золотая… любимая… дорогая…
Пусть сгорю и в аду пропаду,
но одно я доподлинно знаю,
что иду я к тебе и приду.

ПЕРЕВЁЛ С БЕЛОРУССКОГО КАСТУСЬ СЕВЕРИНЕЦ