27. Василь Стус. На Колыме запахло чабрецом...

На Колыме запахло чабрецом,
Крапивою, и руто-мятой.
Жена моя, сестра, спасибо. В наши даты,
В воспоминанья падаю лицом.
А помню я: слепой короткий миг
И ты в слезах - обранена об мужа.
Квадрат окна на вахте, равнодушье
Охранника, и сын малой кричит:
?Мой папка, до свидания!? А мы
Понять не можем, что творится с нами,
Явь это или сон. Мои коханы,
Отнятые, о как вас мир теснит,
Собою навалясь. С размаху - крик,
Протяжный вопль – в две узкие ладони,
Не трубы, нет, но как многоколонные
Голосники атлантовых музык.

А Ты – отсечена и нежива,
Отторгнута, чужа, мрачна, враждебна,
Спишь с проходимцами на ложе непотребном,
Не целовать забродам нам креста.
И как теперь узнаешь – где мой брат,
И как сестру узнаешь? По рыданью
Тонкоголосому. Так закричит в страданье -
Аж задрожит тюремная стена.
Противу ста веков твой муж стоит,
Где нам противу ста веков стоять,
Выглядывая, как чумная мать
Из белых сумасшествий к нам бежит.


На Колим? запахло чебрецем
? руто-м'ятою ? кропивою.
Кохана сестро, дякую. З любов'ю
паду в про-тебе-спогади лицем.
А й спогади: сл?пна коротка мить
? ти в сльозах - обранена об мужа.
Квадратний отв?р вахти ? байдужа
сторожа. ? маленький син кричить
"М?й татку, до побачення!" А ми
вдивля?мося в те, що на екран?
яви чи снива. О мо? кохан?
розлучн? лада. Як вас св?т гн?тить
об вас обпертий. В?д рамена - крик,
високий зойк - у дв? г?нк? долон?
неначе рури, мов многоколонн?
голосники атлантових музик.

А Ти - в?дтята, стята, нежива,
в?дторгнута, чужа, сумна, ворожа,
пройдисв?т?в береш до свого ложа,
аби не гнула нас заброд божва.
? як тепер п?знати - де м?й брат,
? як сестру п?знати? По риданню
тонкоголосому. Як зойкне дланню -
аж задрижить тюремних вахт квадрат.
Сто?ть тв?й муж - опроти ста стол?ть,
де й нам опроти ста стол?ть стояти
? нав?жену мат?р виглядати,
що з б?лих божев?ль до нас б?жить.