Р. С. Хиллайер По небосклону день...
Р. С. Хиллайер По небосклону день...
(3 июня 1895 – 24 декабря 1961)
(Призрачный день)
По небосклону день сползал
Сражённым призраком и ветер
Дыханьем, освежая вечер,
В безмолвье флейтою звучал.
Часы, порвав прошедших дней,
Звенел в моём уединенье
Фонтан, он пел не только мне,
Но для Богов расположеньем.
С их лиц, сметая сонный вид
И разум, золотя свободой,
Чтоб освещённый Храм природы
Был страшным гоблином забыт.
А мне, чтоб Солнце видеть с трона
И как пылинки в нём мерцая
Судьбы забвенье, мои стоны
Сияньем звёздным бы заткали.
***
Robert Silliman Hillyer
I pass my days in ghostly presences.
I pass my days in ghostly presences,
And when the wind at night is mute,
Far down the valley I can hear a flute
And a strange voice, not knowing what it says.
And sometimes in the interim of days,
I hear a fountain in obscure abodes,
Singing with none but me to hear, the lays
That would do pleasure to the ears of gods.
And faces pass, but haply they are dreams,
Dreams of a mind set free that gilds
The solitude with awful light and builds
Temples and lovers, goblins and triremes.
Give me a chair and liberate the sun,
And glancing motes to twinkle down its bars,
That I may sit above oblivion,
And weave myself a universe of stars.
(3 июня 1895 – 24 декабря 1961)
(Призрачный день)
По небосклону день сползал
Сражённым призраком и ветер
Дыханьем, освежая вечер,
В безмолвье флейтою звучал.
Часы, порвав прошедших дней,
Звенел в моём уединенье
Фонтан, он пел не только мне,
Но для Богов расположеньем.
С их лиц, сметая сонный вид
И разум, золотя свободой,
Чтоб освещённый Храм природы
Был страшным гоблином забыт.
А мне, чтоб Солнце видеть с трона
И как пылинки в нём мерцая
Судьбы забвенье, мои стоны
Сияньем звёздным бы заткали.
***
Robert Silliman Hillyer
I pass my days in ghostly presences.
I pass my days in ghostly presences,
And when the wind at night is mute,
Far down the valley I can hear a flute
And a strange voice, not knowing what it says.
And sometimes in the interim of days,
I hear a fountain in obscure abodes,
Singing with none but me to hear, the lays
That would do pleasure to the ears of gods.
And faces pass, but haply they are dreams,
Dreams of a mind set free that gilds
The solitude with awful light and builds
Temples and lovers, goblins and triremes.
Give me a chair and liberate the sun,
And glancing motes to twinkle down its bars,
That I may sit above oblivion,
And weave myself a universe of stars.
Метки: