ВАН ГОГ

Доброе утро, мое одиночество!
Холод к холоду. К тиши тишь.
Одноглазым темным чудовищем
небо уставилось на Париж.
Моя мука, ты ходишь по грани!
Вчера был я король королей.
А сегодня пепел сгорания
оседает на цвет тополей.
Мертвые краски.
В руки-мытари!
На мольбертах мой мир распят.
Я - надгробье на этом кладбище.
Кипарисы огнем горят.
Небо глухо стекло грозой.
Выгибаются кисти птицами.
Сотрясается палеозой,
переломан хребтами-лицами.
И струится мое, и мечется.
Я пастух. Я деревья пасу.
А в карманах дня перелатаных
кулаки терпенья несу.
Самовитый и невменяемый -
не Сезанн - не Гоген - не Мане
Что же сделать такого, отличного,
чтоб раскрылась вся боль во мне?!
Про меня говорят - сумасшедший.
Сумасшедший!
Что ж, может быть. Он – во мне.
Я свободный, господи...
Мое сердце по миру летит!
Доброй ночи, Свобода моя!

ЛИНА КОСТЕНКО

ВАН-ГОГ
Добрий ранок, моя одинокосте!
Холод холоду. Тиша тиш.
Циклоп?чною одноок?стю
небо дивиться на Париж.
Моя муко, ти ходиш по гран?!
Вчора був я король корол?в.
А сьогодн? поп?л згорання
ос?да? на жар кольор?в.
Мертв? барви.
О руки-митар?!
На мольбертах розп'ятий св?т.
Я - надгр?б'я на цьому цвинтар?.
Кипариси горять в небозв?д.
Небо глухо набрякло грозою.
Вигинаються пензл?-хорти.
Чорним струсом палеозою
переламано горам хребти.
Струмен?? мо? склеп?ння.
Я пастух. Я дерева пасу.
В кишенях дня, залатаних терп?нням,
я кулаки до смерт? донесу.
Самовитий - несамовитий -
не Сезанн - не Гоген - не Мане
але що ж я можу зробити,
як в мен? багато мене?!
В?н божев?льний, кажуть.
Божев?льний!
Що ж, може бути. В?н - це значить я.
Боже - в?льний...
Боже, я - в?льний!
На добран?ч, Свободо моя!