Хиросима. Мария Луиза Кашниц

Тот, кто смерть на Хиросиму сбросил,
В монастырь ушел, звонить в колокола.
Тот, кто смерть на Хиросиму сбросил,
Стул толкнул, с петлей на шее, задушив себя.
Тот, кто смерть на Хиросиму сбросил,
Впал в безумие, сражаясь по ночам
С толпами восставших призраков из пыли.

Но не все правдиво в этом мире.
Видела однажды я его
Не далеко от города, в саду у дома.
Живая изгородь была ещё юна и роз кусты изящны.
Росли они неспешно и не могли
Укрыть его в тени Забвенья. Просматривались ясно
Дачный дом, красавица жена в цветастом платье
С малюткой-дочкой на руках подле него.
Мальчишка на спине его сидел и над главой размахивал кнутом.
И был убийца хорошо заметен.
Стоя на четвереньках на лужайке, лицо
Его искажено от смеха, ведь за окном
Фотограф, Око мира.


Marie Luise Kaschnitz (1901-1974): Hiroshima

Der den Tod auf Hiroshima warf
ging ins Kloster, laeutet dort die Glocken.
Der den Tod auf Hiroshima warf
sprang vom Stuhl in die Schlinge, erwuergte sich.
Der den Tod auf Hiroshima warf
fiel in Wahnsinn, wehrt Gespenster ab
hunderttausend, die ihn angehen naechtlich
Auferstandene aus Staub fuer ihn.

Nichts von alledem ist wahr.
Erst vor kurzem sah ich ihn
im Garten seines Hauses vor der Stadt.
Die Hecken waren noch jung und die Rosenbuesche zierlich.
Das waechst nicht so schnell, dass sich einer verbergen koennte
im Wald des Vergessens. Gut zu sehen war
das nackte Vorstadthaus, die junge Frau
die neben ihm stand im Blumenkleid
das kleine Maedchen an ihrer Hand
der Knabe der auf seinem Kopf die Peitsche schwang.
Sehr gut erkennbar war er selbst
vierbeinig auf dem Grasplatz, das Gesicht
verzerrt von Lachen, weil der Photograph
hinter der Hecke stand, das Auge der Welt.