Череп
(вольный перевод одноименного стих-я Чеслава Милоша)
Перед Марией Магдалиной белеет в полумраке
Череп. Догорает свеча… И не пытаюсь разгадать
Кто из её любовников является этой высохшей костью.
?Так есть?, – размышляет век один и другой.
Песок уснул в клепсидре, потому что она знала
И чувствовала на плече касание Его руки
Тогда, когда на рассвете крикнула: ?Rabboni!? ( Учитель мой!)
А я собираю сны черепа, потому что я и есть он –
Стремительный, любящий, страдающий в садах
Под тёмным окном. Я не уверен в том, что только для меня
И ни для кого другого – раскрыт секрет её блаженства.
Опьянения, клятвы… Она мало их помнит.
И только та минута длится неизменно,
Когда была уже почти на той стороне…
(второй вариант перевода)
О чём ты молишься во тьме, Мария Магдалина?
Чей череп освещает блик свечи? Молчит картина…
И не пытаюсь разгадать веков ушедших тайну:
?Так есть?, парит над полотном их тихий вздох ментальный.
Какой несчастный, что тобой обласкан в страсти ложной,
Стал костью белой – помесь боли с грустью безнадёжной?
Уснул песок в клепсидре, внемля, зову: ?Мой Учитель!?,
И Он коснулся плеч, как Солнце, осветив обитель.
А я, смешавшись с таинством, ловил те сны в ладони,
И кто-то мне шептал: ?Ты этот череп, помни! Помни…?
Открытый, быстрый, любящий в садах людских страданий,
Но только для меня ль раскрылся миг блаженства ранний?
Ты смутно помнишь клятвы в опьяненье, Магдалина…
В строке не перечислить все, увы – их список длинный.
И лишь минута в тонком мире длится неизменно –
Когда хрусталь слезы, как мост, соединял с Вселенной.
Перед Марией Магдалиной белеет в полумраке
Череп. Догорает свеча… И не пытаюсь разгадать
Кто из её любовников является этой высохшей костью.
?Так есть?, – размышляет век один и другой.
Песок уснул в клепсидре, потому что она знала
И чувствовала на плече касание Его руки
Тогда, когда на рассвете крикнула: ?Rabboni!? ( Учитель мой!)
А я собираю сны черепа, потому что я и есть он –
Стремительный, любящий, страдающий в садах
Под тёмным окном. Я не уверен в том, что только для меня
И ни для кого другого – раскрыт секрет её блаженства.
Опьянения, клятвы… Она мало их помнит.
И только та минута длится неизменно,
Когда была уже почти на той стороне…
(второй вариант перевода)
О чём ты молишься во тьме, Мария Магдалина?
Чей череп освещает блик свечи? Молчит картина…
И не пытаюсь разгадать веков ушедших тайну:
?Так есть?, парит над полотном их тихий вздох ментальный.
Какой несчастный, что тобой обласкан в страсти ложной,
Стал костью белой – помесь боли с грустью безнадёжной?
Уснул песок в клепсидре, внемля, зову: ?Мой Учитель!?,
И Он коснулся плеч, как Солнце, осветив обитель.
А я, смешавшись с таинством, ловил те сны в ладони,
И кто-то мне шептал: ?Ты этот череп, помни! Помни…?
Открытый, быстрый, любящий в садах людских страданий,
Но только для меня ль раскрылся миг блаженства ранний?
Ты смутно помнишь клятвы в опьяненье, Магдалина…
В строке не перечислить все, увы – их список длинный.
И лишь минута в тонком мире длится неизменно –
Когда хрусталь слезы, как мост, соединял с Вселенной.
Метки: