Пейо Яворов Песнь человека Песента на човека
?ПЕСЕНТА НА ЧОВЕКА” (?ПЕСНЬ ЧЕЛОВЕКА”)
Пейо Тотев Крачолов Яворов (1878-1914 г.)
Болгарские поэты
Перевод: Денис Карасёв
Пейо Яворов
ПЕСЕНТА НА ЧОВЕКА
На д-ра К. Кръстев, мой благосклонен учител,
неизменен другар и всегдашна опора през дни на изпитания
Един и същ на битието с урагана,
аз шеметно се нося, дух из океана
на тъмнина нестресвана от сън за ден,
без нявга мигом негде да застана,
напред самотно устремен.
Живота и смъртта крила ми са предвечни,
размахани задружно, – близки и далечни
предели аз не виждам сред размаха свой;
на мигновенията бързотечни
изгубих тягостния брой.
Къде отивам аз, терзан от знойна жажда?
Мечта подир мечтата гине и се ражда...
В тъма и сам – към светлина ли, към любов?
Из хаосите явствен се обажда
към мене нечий родствен зов.
През тайната на димните потоци звездни,
връз ужаса на гробно млъкналите бездни,
заслушан аз минавам, – бди тревожен ум,
с надежда за минутите възмездни
на стигнат край в безкраен друм.
И може би в безкрая гоня аз граница,
с напразно вярван сън за бъдаща зорница –
слепец пробуден, сляп отвека и навек...
И може би в заключена тъмница
от своя зов аз слушам ек.
Пейо Яворов
ПЕСНЬ ЧЕЛОВЕКА (перевод с болгарского языка на русский язык: Денис Карасёв)
Доктору К. Крыстеву, моему благосклонному учителю,
неизменному другу и постоянной опоре в дни испытаний
Единый в бытии с великим ураганом,
я бешено несусь, я дух из океана
забвенья в беспробудном сне, где днем темно,
мгновение покоя не настанет –
вперед стремлюсь я, одинок.
Мои крыла – и жизнь, и смерть, но их нелегкий
порыв единовремен – близких и далеких
пределов я не вижу на пути еще;
мгновеньям быстрым, мимолетным –
потерян тягостный им счет.
Куда лечу я, знойной жаждою терзаем?
Мечта рождается и гибнет несказанной...
К любви ли, к свету я стремлюсь один во тьме?
И темный хаос явственно пронзая,
родимый зов чуть слышен мне.
Святую тайну звездных россыпей туманных,
и ужас пустоты могильного молчанья
я слушаю, иду, и разум – мой венец,
его надеждой бесконечность манит,
что достижим ее конец.
И может, в бесконечности к концу иду я,
напрасно веря в старость мира золотую,
навек, от века ослепленный синевой...
И может, то, что слышу здесь, в аду я –
лишь эхо зова моего.
Пейо Тотев Крачолов Яворов (1878-1914 г.)
Болгарские поэты
Перевод: Денис Карасёв
Пейо Яворов
ПЕСЕНТА НА ЧОВЕКА
На д-ра К. Кръстев, мой благосклонен учител,
неизменен другар и всегдашна опора през дни на изпитания
Един и същ на битието с урагана,
аз шеметно се нося, дух из океана
на тъмнина нестресвана от сън за ден,
без нявга мигом негде да застана,
напред самотно устремен.
Живота и смъртта крила ми са предвечни,
размахани задружно, – близки и далечни
предели аз не виждам сред размаха свой;
на мигновенията бързотечни
изгубих тягостния брой.
Къде отивам аз, терзан от знойна жажда?
Мечта подир мечтата гине и се ражда...
В тъма и сам – към светлина ли, към любов?
Из хаосите явствен се обажда
към мене нечий родствен зов.
През тайната на димните потоци звездни,
връз ужаса на гробно млъкналите бездни,
заслушан аз минавам, – бди тревожен ум,
с надежда за минутите възмездни
на стигнат край в безкраен друм.
И може би в безкрая гоня аз граница,
с напразно вярван сън за бъдаща зорница –
слепец пробуден, сляп отвека и навек...
И може би в заключена тъмница
от своя зов аз слушам ек.
Пейо Яворов
ПЕСНЬ ЧЕЛОВЕКА (перевод с болгарского языка на русский язык: Денис Карасёв)
Доктору К. Крыстеву, моему благосклонному учителю,
неизменному другу и постоянной опоре в дни испытаний
Единый в бытии с великим ураганом,
я бешено несусь, я дух из океана
забвенья в беспробудном сне, где днем темно,
мгновение покоя не настанет –
вперед стремлюсь я, одинок.
Мои крыла – и жизнь, и смерть, но их нелегкий
порыв единовремен – близких и далеких
пределов я не вижу на пути еще;
мгновеньям быстрым, мимолетным –
потерян тягостный им счет.
Куда лечу я, знойной жаждою терзаем?
Мечта рождается и гибнет несказанной...
К любви ли, к свету я стремлюсь один во тьме?
И темный хаос явственно пронзая,
родимый зов чуть слышен мне.
Святую тайну звездных россыпей туманных,
и ужас пустоты могильного молчанья
я слушаю, иду, и разум – мой венец,
его надеждой бесконечность манит,
что достижим ее конец.
И может, в бесконечности к концу иду я,
напрасно веря в старость мира золотую,
навек, от века ослепленный синевой...
И может, то, что слышу здесь, в аду я –
лишь эхо зова моего.
Метки:
