Чарлз Буковски. мы все достигнем этого

я вовлёк его
в игры на скачках.
мы работали по ночам
на почтамте
а днём встречались
на ипподроме
и мы возвращались на
ночную смену
прогоревшие и
без денег
с мечтою
спущенной в унитаз.

говоря про
унитаз:
несколько раз
я видел его здесь
в курилке
с его собратьями
и он слегка
пританцовывал
припевая:
?скуби-дуби-
ду...?
так
будто
всё было действительно
прекрасно.

но всё было
вовсе не прекрасно
и он не хотел
чтобы собратья
об этом
узнали.

мне было стыдно
за него
игравшего эту
роль
тут
перед зеркалом
так
будто он
крупно выигрывал
на скачках.

так или иначе
не слишком многое
происходит здесь в
Восточном Лос-Анджелесе.
большинство из приятелей
(негров и белых)
устали от своих жён
и
жёны устали от них тоже
устали от
неоплаченных счетов и от
детей.

Райс вскоре стал
вдохновителем
для своих чёрных братьев
в их надежде также
что-нибудь выиграть
на трефовую масть.

как бы там ни было
в одну из смен
после его танца
в курилке
сидя в его машине
во время 30-тиминутного
перерыва на ланч
с 2-мя банками пива
я сказал ему:
- слушай, Райс,
для чего тебе
выкаблучиваться
перед ними?
будь хладнокровен или
танцуй для самого себя...
- слушай, Хэнк, -
ответил он мне, -
я хочу оставаться
чёрным
пока не достигну
своего.

- что ты имеешь
ввиду? - спросил
я.

- то
что я хочу
оставаться
чёрным пока мы будем
выпивать с тобой и
со всеми теми
белыми красотками
из отеля
"Беверли Хилл"...

как обернулось
(печально)
у белых красоток "по вызову"
их отеля
"Беверли Хилл"
никогда
не было шанса
выпивать
с кем-либо
из нас.

?скуби-дуби-
ду...?