Редьярд Киплинг. Цыганский караван

Rudyard Kipling. The gipsy trail


Летит мотылёк на белый цветок,
И на клевер стремится пчела, –
А цыганская кровь заиграла и вновь
В путь по свету цыган повела.

Куда-нибудь прочь, цыганская дочь,
И тебя караван будет мчать,
Завертит тебя дорог череда,
Чтоб обратно вернуться опять.

Из тёмных ночей за свободой своей
На край света, где солнце встаёт,
От серости дней за цыганской мечтой
Мчится цыган вперёд и вперёд.

На песок у реки устремился журавль,
Вепрь дикий – в лесистую глушь,
А цыганская дочь вместе с милым – и в ночь
По влеченью бродяжьих душ.

Средь травы и камней проползает змея,
Скачет лось по тропинкам лесным,
А цыганская дочь, та навстречу судьбе
Мчит в кибитке с любимым своим.

Всё вперёд и вперёд по лесам и полям
К океану, где волны шумят,
Направляется табор весёлых цыган
На край света и снова назад.

И на север кибиток летит караван,
Где лишь айсберги ждут и снега,
Где и мачты окованы льдом, как бронёй,
Где в волне ледяная шуга.

И до южных морей направляет он бег,
Где поверхность воды добела
Буйным взмахом своим с дикой силой метёт
Бога ветра лихая метла.

И на запад идёт караван, держит курс
Уходящему солнцу вослед,
И алеют на джонках морских паруса,
А закат там похож на рассвет.

И к востоку ползёт караван, не спеша,
Где к раздумьям зовёт тишина,
Где пурпурные волны, опаловый пляж
И Махима лесов глубина.

Стремится орёл в небесную высь,
И манит оленя простор,
Быть вместе стремятся сердца молодых, –
Так было всегда, с давних пор.

И сердце его, и сердце её
Цыганский несёт караван,
На самый край света ведёт их мечта, –
Распахнут весь мир для цыган!

The white moth to the closing bine,
The bee to the opened clover,
And the gipsy blood to the gipsy blood
Ever the wide world over.

Ever the wide world over, lass,
Ever the trail held true,
Over the world and under the world,
And back at the last to you.

Out of the dark of the gorgio camp,
Out of the grime and the grey
(Morning waits at the end of the world),
Gipsy, come away!

The wild boar to the sun-dried swamp,
The red crane to her reed,
And the Romany lass to the Romany lad,
By the tie of a roving breed.

The pied snake to the rifted rock,
The buck to the stony plain,
And the Romany lass to the Romany lad,
And both to the road again.

Both to the road again, again!
Out on a clean sea-track --
Follow the cross of the gipsy trail
Over the world and back!

Follow the Romany patteran
North where the blue bergs sail,
And the bows are grey with the frozen spray,
And the masts are shod with mail.

Follow the Romany patteran
Sheer to the Austral Light,
Where the besom of God is the wild South wind,
Sweeping the sea-floors white.

Follow the Romany patteran
West to the sinking sun,
Till the junk-sails lift through the houseless drift.
And the east and west are one.

Follow the Romany patteran
East where the silence broods
By a purple wave on an opal beach
In the hush of the Mahim woods.

"The wild hawk to the wind-swept sky,
The deer to the wholesome wold,
And the heart of a man to the heart of a maid,
As it was in the days of old."

The heart of a man to the heart of a maid --
Light of my tents, be fleet.
Morning waits at the end of the world,
And the world is all at our feet!