Тадеуш Мициньски Меланхолия

Меланхолия

Живет во мне глухой какой-то плач – плач и рыданья живут во мне –
Как в гроте капель вечный звон, монотонных капель тайный стон.
Ах, ведь это разбойники заперли здесь златовласку-принцессу
(или послушницу или, быть может, пастушку) –
унесли прямо с солнечной зелени луга,
Позабытую, в гроте замкнули, на острых камнях
плачет, кровью исходит душа-златовласка-принцесса.
Слезы катятся, хладные, словно опалы – слезы катятся в ночь бесконечную
И кристаллами льда повисают – в размышленьях парят те кристаллы.
Раз приполз вслед за шумом в тот грот из глухих подземелий змей-искуситель,
Жадной пастью приник к стылым водам, но вдруг вздрогнул от яркого блеска.
И увидел принцессу в сапфирах – и глазами бездонно-зелеными,
и глазами, что видят в потемках, вдруг увидел плач бледной принцессы –
И утешил глазами премудрыми, утянул глубоко, прямо в бездну –
запылал фосфор глаз – утянул глубоко, прямо в бездну.
Под рукой окровавленной, ждущей во мраке опоры,
заиграли, как колокол, боли замерзшей кристаллы:
Пилигримы-расстриги хором воют у гроба святого,
и блестят щит и меч – под колонной чернее базальта –
Великаны встают из могил – скачут бешено черные кони
и несут их в огне, в клубах дыма, средь молний, в величье.
Песнопенья умолкли – разверстая бездна глухая
посреди скользких стен обнажила вдруг воды в тумане.
И на влажной могильной плите примостилась, дрожа, златовласка-принцесса,
в пропасть смотрит беззвездную – в озеро павшего храма.
Вдруг ее кто-то обнял – сильно, как крики без звука,
и над пропастью шестеро крыльев ее поднимают,
и увидела чудо – в свете луны – лицо Люцифера.

Оригинальный текст - в комментарии.
Tadeusz Micinski Melancolia