Гораций Ода 2. 14

О Постум… Постум… Так неудержимо
ей-ей года уходят. Хоть хвали ты
богов – а старческих морщин не минешь
и смерть тебя настигнет непременно.

И хоть Плутону угождай быками
по дней числу – да даже тремястами –
смывают волны поступь Гериона
трижды великого. И Титий тоже

как нЕ жил вовсе. Так и час настанет
всем нам, что наслаждаемся дарами
земли, переплывать те воды мрака –
будь ты царём иль бедным хлебопашцем.

И тщетно будем избегать мы Марса,
волнАми Адриатики спасаясь,
скрываться тщетно будем мы от Австра
что осенью тела нам прошивает.

Должны мы и Коцит изведать тёмный,
и лицезреть бесславный род Даная,
и труд напрасный отпрыска Еола –
Сизифа, что свой камень вечно катит.

Оставишь всё ты – милую супругу
и дом, и землю, по которой ходишь.
Из всех дерев, посаженных тобою,
лишь кипарис останется печальный.

А твой повеса-сын вино Цекубу,
упрятанное за семью замками,
достойное понтификов по чести,
на грязный пол прольёт без сожаленья.


***
Eheu fugaces, Postume, Postume,
labuntur anni, nec pietas moram
rugis et instanti senectae
adferet indomitaeque morti,

non si trecenis quotquot eunt dies,
amice, places inlacrimabilem
Plutona tauris, qui ter amplum
Geryonen Tityonque tristi

compescit unda, scilicet omnibus,
quicumque terrae munere uescimur,
enauiganda, siue reges
siue inopes erimus coloni.

Frustra cruento Marte carebimus
fractisque rauci fluctibus Hadriae,
frustra per autumnos nocentem
corporibus metuemus Austrum.

Visendus ater flumine languido
Cocytus errans et Danai genus
infame damnatusque longi
Sisyphus Aeolides laboris.

Linquenda tellus et domus et placens
uxor, neque harum quas colis arborum
te praeter inuisas cupressos
ulla breuem dominum sequetur.

Absumet heres Caecuba dignior
seruata centum clauibus et mero
tinguet pauimentum superbo,
pontificum potiore cenis.