божественная комедия рай песнь пятнадцатая
И воля волей...только есть другие,
Законы жизни,снов и бытия.
И только сны шептали золотые.
И только все о чем-то думал я.
И мысли эти все в стихи слагая...
Я думал,думал...вот и жизнь моя.
И эта вечность,вечная такая.
И сущность эта где-то там во мне.
И сколько раз законы повторяя.
Природа колдовала в тишине.
Природа-эту вечность разумея,
Дарила сны...и я остался в сне.
И эта ночь,усталая... слабея,
Подарит новый блеск и новый мрак.
Какая-то загадочная фея.
И я иду,не сделав даже шаг.
И я гляжу на это отраженье.
Где серебрился...непонятный знак.
А это той звезды вдали...паденье.
Она летит,летит и где-то там...
Далекое,далекое свеченье.
Все падает и падает к глазам.
И блеск луча,он тоже золотился.
И блеск звезды летел,летел к мирам.
И дух Анхиза,снова объявился.
И музы тихо вторили ему.
Он с тишиной загадочной не слился...
Ему и так прекрасно одному.
Ему и так прекрасно в этой дали.
Но я его загадок не пойму.
И эти звуки пели и шептали.
И я глядел и думал,и глядел...
Законы эту вечность постигали.
Взгляд королевы...плакал и летел.
Владычица моя смотрела странно.
И звездный свет над нею шелестел.
Рай приходил из звездного тумана.
И там она за звездами...навек.
Мир тишины и звездного обмана.
Мир тишины у звездных тихих рек.
О чем-то мне шептал вдали...устало.
И я молчал,уставший человек.
И я молчал,хотя и знал не мало.
Но что сказать и что им говорить...
И вспоминать зачем,как все бывало...
И шепот чей-то стал меня будить.
-Какое это вечное блажентсво...
И знать,и видеть...и конечно-быть.
Потом еще-И это совершенство...
Потом еще-И эта благодать...
И знать любовь...и знать,что это женство.
Всегда,везде,навеки и опять.
Всегда,везде...опять,опять кружила.
А сердце это надо отдавать.
А сердце это вечность озарила.
Как странно все в зарницах и во мгле.
Как странно все,когда-то было,было.
Глаза ее в закатном серебре.
И эти сны, и эти дали,дали.
И сколько тайн в загадках и добре.
И сколько тайн опять мы потеряли.
И сколько их когда-то обретем.
А к звездам тем,мы все равно шагали.
Другие песни мы сейчас поем.
Другие сны мы сердцем разумели.
И вот опять с подъема на подъем.
Мы шли и шли,а ангелы глядели.
А мы опять про счастье говорили...
А мы его когда-то не хотели.
Глаза ее опять зеркальны были.
И я глядел и отражался вдруг...
О Беатриче,как же мы любили!
И я сказал-Я полон всяких мук.
Я полон тайн и тайного сомненья.
Моя любовь и вечность...все вокруг.
А разве эта тайна отраженья,
Не создала каких-то новых снов.
Не создала далекого круженья.
Но звезды эти вырвутся с кругов.
Но звезды эти шепотом молили.
И ждали,ждали новых берегов.
И я глядел, и верил в эти были.
Я смертным был и смертным остаюсь.
И только звезды звуки серебрили.
А я уже сомненья не боюсь.
А я уже поверил в эти дали.
Молюсь и снова, радостно молюсь.
И чьи-то губы снова прошептали.
Потом шептал какой-то странный взгляд.
-Там листья все,уже в миры упали.
И сад стоит,совсем забытый сад.
И я глядел на это увиданье.
И плакал все,как этот листопад.
Мое такое странное страданье.
Я деда знал когда-то твоего...
Я знал когда-то это мирозданье.
Флоренция...там все не без него!
Она жила всегда спокойно,вяло.
Смотрела вдаль,у моря своего.
Какого-то правителя встречала.
Но как-то так...слегка и не слегка.
Свой меч всегда на чердаке держала.
И плыли где-то в небе облака.
И скучно было...а порой и странно.
Належивать усталые бока.
Пустых домов никто не знал изъяна.
И дочки замуж шли и ровно в срок.
И было больше вечного тумана.
И Монтемало,был еще далек.
Его еще вожди не проклинали.
И не давали золотой залог.
На Белланчоне пояс был вначале.
Блестел,блестел и клялся красотой.
Его жена лежит на покрывале.
И блещет где-то вечной наготой.
Его жена любила красоваться...
И не гнушалась женщиной другой.
Счастливица...и надо так влюбляться.
И тело свое вечности отдать.
Любовники однако торопятся.
Но вот другие...снова и опять.
Идут,идут блаженство прославляя.
Но нам его не надо...прославлять.
Одна глядит и зная и не зная.
И славит, и не славит вечный Рим.
А ночью все выходит....чуть живая.
Куда идет...мы тайну сохраним.
Но все равно,другие тайну знают.
И знают кем любима...и каким.
А граждане законы выправляют.
И верят все в какую-то семью.
И что-то все читают и читают.
А я печаль усталую свою,
Свяжу с мечтой,свяжу с усталой далью.
И эту даль устало воспою.
Я не хочу все проклинать печалью.
И этот род людишек отпевать.
И закрывать какой-то вечной шалью.
Глаза любви...и вечно,и опять.
Глаза любви,зачем они забыты.
Зачем мне их приходиться искать.
Я выхожу,мои глаза открыты.
Я не хочу каких-то злобных дел.
А граждане зачем-то все убиты.
Но я не то,но я не то воспел...
Я лживый мир покину неприменно.
Моя душа...а я к тебе летел.
Моя душа...пророк мой и царевна.
Моя душа...а я осиротел.
Законы жизни,снов и бытия.
И только сны шептали золотые.
И только все о чем-то думал я.
И мысли эти все в стихи слагая...
Я думал,думал...вот и жизнь моя.
И эта вечность,вечная такая.
И сущность эта где-то там во мне.
И сколько раз законы повторяя.
Природа колдовала в тишине.
Природа-эту вечность разумея,
Дарила сны...и я остался в сне.
И эта ночь,усталая... слабея,
Подарит новый блеск и новый мрак.
Какая-то загадочная фея.
И я иду,не сделав даже шаг.
И я гляжу на это отраженье.
Где серебрился...непонятный знак.
А это той звезды вдали...паденье.
Она летит,летит и где-то там...
Далекое,далекое свеченье.
Все падает и падает к глазам.
И блеск луча,он тоже золотился.
И блеск звезды летел,летел к мирам.
И дух Анхиза,снова объявился.
И музы тихо вторили ему.
Он с тишиной загадочной не слился...
Ему и так прекрасно одному.
Ему и так прекрасно в этой дали.
Но я его загадок не пойму.
И эти звуки пели и шептали.
И я глядел и думал,и глядел...
Законы эту вечность постигали.
Взгляд королевы...плакал и летел.
Владычица моя смотрела странно.
И звездный свет над нею шелестел.
Рай приходил из звездного тумана.
И там она за звездами...навек.
Мир тишины и звездного обмана.
Мир тишины у звездных тихих рек.
О чем-то мне шептал вдали...устало.
И я молчал,уставший человек.
И я молчал,хотя и знал не мало.
Но что сказать и что им говорить...
И вспоминать зачем,как все бывало...
И шепот чей-то стал меня будить.
-Какое это вечное блажентсво...
И знать,и видеть...и конечно-быть.
Потом еще-И это совершенство...
Потом еще-И эта благодать...
И знать любовь...и знать,что это женство.
Всегда,везде,навеки и опять.
Всегда,везде...опять,опять кружила.
А сердце это надо отдавать.
А сердце это вечность озарила.
Как странно все в зарницах и во мгле.
Как странно все,когда-то было,было.
Глаза ее в закатном серебре.
И эти сны, и эти дали,дали.
И сколько тайн в загадках и добре.
И сколько тайн опять мы потеряли.
И сколько их когда-то обретем.
А к звездам тем,мы все равно шагали.
Другие песни мы сейчас поем.
Другие сны мы сердцем разумели.
И вот опять с подъема на подъем.
Мы шли и шли,а ангелы глядели.
А мы опять про счастье говорили...
А мы его когда-то не хотели.
Глаза ее опять зеркальны были.
И я глядел и отражался вдруг...
О Беатриче,как же мы любили!
И я сказал-Я полон всяких мук.
Я полон тайн и тайного сомненья.
Моя любовь и вечность...все вокруг.
А разве эта тайна отраженья,
Не создала каких-то новых снов.
Не создала далекого круженья.
Но звезды эти вырвутся с кругов.
Но звезды эти шепотом молили.
И ждали,ждали новых берегов.
И я глядел, и верил в эти были.
Я смертным был и смертным остаюсь.
И только звезды звуки серебрили.
А я уже сомненья не боюсь.
А я уже поверил в эти дали.
Молюсь и снова, радостно молюсь.
И чьи-то губы снова прошептали.
Потом шептал какой-то странный взгляд.
-Там листья все,уже в миры упали.
И сад стоит,совсем забытый сад.
И я глядел на это увиданье.
И плакал все,как этот листопад.
Мое такое странное страданье.
Я деда знал когда-то твоего...
Я знал когда-то это мирозданье.
Флоренция...там все не без него!
Она жила всегда спокойно,вяло.
Смотрела вдаль,у моря своего.
Какого-то правителя встречала.
Но как-то так...слегка и не слегка.
Свой меч всегда на чердаке держала.
И плыли где-то в небе облака.
И скучно было...а порой и странно.
Належивать усталые бока.
Пустых домов никто не знал изъяна.
И дочки замуж шли и ровно в срок.
И было больше вечного тумана.
И Монтемало,был еще далек.
Его еще вожди не проклинали.
И не давали золотой залог.
На Белланчоне пояс был вначале.
Блестел,блестел и клялся красотой.
Его жена лежит на покрывале.
И блещет где-то вечной наготой.
Его жена любила красоваться...
И не гнушалась женщиной другой.
Счастливица...и надо так влюбляться.
И тело свое вечности отдать.
Любовники однако торопятся.
Но вот другие...снова и опять.
Идут,идут блаженство прославляя.
Но нам его не надо...прославлять.
Одна глядит и зная и не зная.
И славит, и не славит вечный Рим.
А ночью все выходит....чуть живая.
Куда идет...мы тайну сохраним.
Но все равно,другие тайну знают.
И знают кем любима...и каким.
А граждане законы выправляют.
И верят все в какую-то семью.
И что-то все читают и читают.
А я печаль усталую свою,
Свяжу с мечтой,свяжу с усталой далью.
И эту даль устало воспою.
Я не хочу все проклинать печалью.
И этот род людишек отпевать.
И закрывать какой-то вечной шалью.
Глаза любви...и вечно,и опять.
Глаза любви,зачем они забыты.
Зачем мне их приходиться искать.
Я выхожу,мои глаза открыты.
Я не хочу каких-то злобных дел.
А граждане зачем-то все убиты.
Но я не то,но я не то воспел...
Я лживый мир покину неприменно.
Моя душа...а я к тебе летел.
Моя душа...пророк мой и царевна.
Моя душа...а я осиротел.
Метки:
