Поэма в октябре. Дилан Томас
Poem in October
(by Dylan Thomas)
перевод по Poetry (February 1945)
poetryfoundation.org/poetrymagazine/poem/13299
Поэма в октябре
(Дилан Томас)
Это был мой тридцатый год в небеса
Поднимаясь на шум из гавани и соседнего леса
К мидиям раскрытым и цапле
Освящающей берег
Утро манило
С молитвой воды и зовом чаек с грачами
И ударами лодок об опутанную сетями стену
Меня ступить
В эту секунду
Во все еще спящий город и отправляться.
Мой день рождения начался с водных
Птиц и птиц крылатых деревьев летающих имя мое
Над фермами и белыми лошадьми
И я розовел
В дождливой осени
И уходил за границу в ливне всех моих дней.
Поднималась волна и цапля ныряла когда я выходил на дорогу
Через край
За ворота
Города закрытого пока просыпался город.
Веснянка жаворонков в крутящемся
Облаке и придорожные заросли гремящие щебетом
Черных дроздов и октябрьское солнце
Летнее
На плече холма,
Здесь находили излюбленный климат и сладкоголосые певцы внезапно
Входили в утро где я удивлялся и слушал
Как выжимает дождь
Ветер дующий холодом
В лесу далеко подо мной.
Тусклый дождь над ветшающей гаванью
И над морем мокрая церковь размером с улитку
И ее рожки сквозь туман и крепость
Коричневы как совы
Но все сады
Весны и лета цвели в сказках длинных
За краем и под облаком полным жаворонков.
Здесь мог я дивиться
Моему дню рождения
Вдали только погода переменялась.
Она переметнулась от беспечной страны
И под другим воздухом и в синее окрашенным небом
Струящим опять удивление лета
С яблоками
Грушами и красными смородинами
Я видел в перемене так ясно детские
Забытые утра когда он шел с матерью
Сквозь притчи
Солнечного света
И легенды зеленых часовен
И избитые поля младенчества
Это его слезы жгли мои щеки и его сердце волновалось во мне.
Здесь были деревья река и море
Где мальчик
Вслушиваясь в
Лето мертвых шептал правду своего веселья
Деревьям и камням и рыбе в море
И тайна
Пела живой
Оставаясь в воде и поющих птицах.
И там мог я дивиться своему дню рождения
Уходящему от перемены погоды. И настоящее
Веселье пения давно мертвого ребенка горело
На солнце.
Это был мой тридцатый
Год остановки здесь на пути в небеса когда в летнем полдне
Представлял город внизу лежащий устланным октябрьской кровью.
О пускай правда моего сердца
Остается петь
На этом высоком холме в году изменяющемся.
(by Dylan Thomas)
перевод по Poetry (February 1945)
poetryfoundation.org/poetrymagazine/poem/13299
Поэма в октябре
(Дилан Томас)
Это был мой тридцатый год в небеса
Поднимаясь на шум из гавани и соседнего леса
К мидиям раскрытым и цапле
Освящающей берег
Утро манило
С молитвой воды и зовом чаек с грачами
И ударами лодок об опутанную сетями стену
Меня ступить
В эту секунду
Во все еще спящий город и отправляться.
Мой день рождения начался с водных
Птиц и птиц крылатых деревьев летающих имя мое
Над фермами и белыми лошадьми
И я розовел
В дождливой осени
И уходил за границу в ливне всех моих дней.
Поднималась волна и цапля ныряла когда я выходил на дорогу
Через край
За ворота
Города закрытого пока просыпался город.
Веснянка жаворонков в крутящемся
Облаке и придорожные заросли гремящие щебетом
Черных дроздов и октябрьское солнце
Летнее
На плече холма,
Здесь находили излюбленный климат и сладкоголосые певцы внезапно
Входили в утро где я удивлялся и слушал
Как выжимает дождь
Ветер дующий холодом
В лесу далеко подо мной.
Тусклый дождь над ветшающей гаванью
И над морем мокрая церковь размером с улитку
И ее рожки сквозь туман и крепость
Коричневы как совы
Но все сады
Весны и лета цвели в сказках длинных
За краем и под облаком полным жаворонков.
Здесь мог я дивиться
Моему дню рождения
Вдали только погода переменялась.
Она переметнулась от беспечной страны
И под другим воздухом и в синее окрашенным небом
Струящим опять удивление лета
С яблоками
Грушами и красными смородинами
Я видел в перемене так ясно детские
Забытые утра когда он шел с матерью
Сквозь притчи
Солнечного света
И легенды зеленых часовен
И избитые поля младенчества
Это его слезы жгли мои щеки и его сердце волновалось во мне.
Здесь были деревья река и море
Где мальчик
Вслушиваясь в
Лето мертвых шептал правду своего веселья
Деревьям и камням и рыбе в море
И тайна
Пела живой
Оставаясь в воде и поющих птицах.
И там мог я дивиться своему дню рождения
Уходящему от перемены погоды. И настоящее
Веселье пения давно мертвого ребенка горело
На солнце.
Это был мой тридцатый
Год остановки здесь на пути в небеса когда в летнем полдне
Представлял город внизу лежащий устланным октябрьской кровью.
О пускай правда моего сердца
Остается петь
На этом высоком холме в году изменяющемся.
Метки:
