Готтфрид Август Бюргер. Герр Бахус

Тебе, герр Бахус, наш патрон,
Я верен без остатка;
Не люб мне лирник Аполлон -
Хлыщ с нотною тетрадкой.

Твердит бедняга: мол, богат
Бренчаньем дивной лиры,
Она дороже, говорят,
Иных сокровищ мира.

Но лирой выклянчишь хоть грош
Едва ль у скопидома,
Коль звук музыки столь пригож
Из бахусова дома.

Себя считает Аполлон
Изысканным поэтом,
Но Бахус тоже умудрён
В святом искусстве этом.

Лесистый покорит Парнас
Не дискант Аполлона,
Но Бахуса могучий бас
Средь кубков перезвона.

Он – бог поэтов, призовём
Его царить над нами,
Он очень коротко знаком
С большими господами.

Слетает с Аполлона спесь
Средь княжеского пира;
Лишь Бахус почитаем здесь,
Он – свой средь сильных мира.

Вперёд, скорее на Парнас,
И для атаки дерзкой
Прикатим рейнского запас
Мы в бочке Гейдельбергской.

Там вместо лавров виноград
Взрастим, и на свободе,
Средь винных бочек, ставши в ряд,
Сойдёмся в хороводе.

Царил там вечно – ну и ну! -
Сухой закон-обычай,
Там девять дев живут в плену
Запретов и приличий.

Эх, им бы нектара принять,
Разливши по рюмашкам,
Чтоб скромность глупую прогнать
К монахам да к монашкам!

Они глухи к мольбам, но тут,
Могу вам предсказать я,
Незваны музы прибегут
И прыгнут к нам в объятья.


HERR BACCHUS

Herr Bacchus ist ein braver Mann,
Das kann ich euch versichern;
Mehr, als Apoll, der Leiermann,
Mit seinen Notenbüchern.

Des Armen ganzer Reichtum ist
Der Klingklang seiner Leier,
Von der er prahlet, wie ihr wißt,
Sie sei entsetzlich teuer.

Doch borgt ihm auf sein Instrument
Kein Kluger einen Heller.
Denn frohere Musik ertönt
Aus Vater Evans Keller.

Obgleich Apollo sich voran
Mit seiner Dichtkunst blähet:
So ist doch Bacchus auch ein Mann,
Der seinen Vers verstehet.

Wie mag am waldigen Parnaß
Wohl sein Diskant gefallen?
Hier sollte Bacchus Kantorbaß
Fürwahr weit besser schallen.

Auf, laßt uns ihn für den Apoll
Zum Dichtergott erbitten!
Denn er ist gar vortrefflich wohl
Bei großen Herrn gelitten.

Apoll muß tief gebückt und krumm
In Fürstensäle schleichen;
Allein mit Bacchus gehn sie um,
Als wie mit ihresgleichen.

Dann wollen wir auf den Parnaß,
Vor allen andern Dingen,
Das große Heidelberger Faß
Voll Nierensteiner bringen.

Statt Lorbeerbäume wollen wir
Dort Rebenstöcke pflanzen,
Und rings um volle Tonnen, schier
Wie die Bacchanten tanzen.

Man lebte so nach altem Brauch
Bisher dort allzunüchtern.
Drum blieben die neun Jungfern auch
Von je und je so schüchtern.

Ha! zapften sie sich ihren Trank
Aus Bacchus' Nektartonnen,
Sie jagten Blödigkeit und Zwang
Ins Kloster zu den Nonnen.

Fürwahr! sie ließen nicht mit Müh
Zur kleinsten Gunst sich zwingen,
Und ungerufen würden sie
Uns in die Arme springen.

Метки:
Предыдущий: Из Сары Тисдейл - Я не твоя - перевод
Следующий: Хрупкость